Сеанс подошел к концу. Никки встала проводить пациентку. Ее клиенты на прощание часто пожимали ей руку, но Анна обычно обнимала, как сестру. Порой Никки казалась, что она мать дочери-подростка, которая неохотно идет в новую школу. Стыдно было признаться, но зависимость Анны от встреч с ней Никки даже нравилась. Анна Бейтман была ей почти как подруга.

Однако в этот раз, когда юная скрипачка обняла ее, Никки застыла, заметив в приемной двух мужчин, сидевших на кожаном диване, которые смотрели на нее в упор.

Никки сдержанно похлопала пациентку по плечу и, кивнув гостям, спросила:

– Я могу вам помочь?

Тот, что был моложе и выше, поднялся, протянул ей руку и вежливо представился:

– Детектив Лу Гудман, полиция Лос-Анджелеса. А это мой напарник, детектив Мик Джонсон.

Никки коротко пожала руку Гудмана.

– Вы насчет Лизы, верно? Ужасный случай.

Она протянула ладонь второму копу, но тот неприязненно пожал плечами и рявкнул, покосившись на Трея:

– Не тут! В кабинете.

У Никки появилось ощущение, что толстый полицейский ей смутно знаком, но она и бровью не повела.

– Как вам будет угодно.

Она широко распахнула дверь, предлагая мужчинам пройти в кабинет.

Детектив Мик Джонсон слушал доктора Робертс, не сводя с нее пристального взгляда. Вопросы задавал его напарник. Ответы были краткими.

– Когда вы в последний раз видели Лизу Флэннаган?

– В день смерти.

– На сеансах Лиза говорила, что ей угрожают или что она опасается за свою жизнь?

– Нет.

– Знаете ли вы кого-то, кто мог желать Лизе смерти?

– Нет.

Гудман задавал вопросы вежливо и ни разу не попросил дать более развернутый ответ. Казалось, односложные фразы Никки его устраивали. Он смотрел в блокнот и делал пометки.

Джонсона такой допрос раздражал. Он не верил Никки. Она никогда не нравилась ему. Проклятая сучка даже не вспомнила его! А вот он ее не забыл. Глядя теперь, как эта самоуверенная дрянь держится – едва ли не надменно, – с каким нарочитым презрением поправляет каштановые волосы и пожимает плечами, Джонсон чуть не лопался от бешенства.

– Миссис Робертс, может статься, что вы последняя видели мисс Флэннаган живой, – заметил Гудман и подался вперед, глядя на нее в упор. – Вы же понимаете, какое значение может иметь каждая деталь. Поэтому нам важны любые мелочи, они могут навести на след.

– Я понимаю, детектив, – ответила Никки. – Но не уверена, что могу вам помочь. После сеанса Лиза казалась весьма довольной собой и уходила в отличном настроении. Она недавно рассталась со своим парнем…

– Парнем? – ядовито переспросил Джонсон. – Вы про ее сладкого папика Уильяма Бадена?

В голосе толстяка сквозило презрение. Сама мысль, что красивая молодая женщина ложилась под грязного старика, наполняла его ядом.

– Да, – опять односложно ответила Никки.

– Давайте называть вещи своими именами. Она крутила интрижку со старым богатеньким папиком, к тому же женатым. И все, что вашей пациентке было нужно, – это его тугой кошелек. – Джонсон сделал вид, что не заметил осуждающего взгляда Гудмана. – Эта Лиза была первоклассной шлюхой, не так ли?

– Не берусь судить, почему моя пациентка встречалась с Уильямом Баденом. Я не имею права оценивать своих пациентов, детектив. – Никки говорила с прохладцей, пытаясь не поддаться на провокации чертова сексиста.