– Можешь не подметать стекло, Сергей. Кто-нибудь утром уберет.

Сергей Милеску повернулся и взглянул на старика, которого только сейчас обслужил. Он ненавидел Эдварда Мэннинга со жгучей, убийственной силой. Но еще больше ненавидел себя за бесстыдную эрекцию. Все, что проделывал с ним англичанин, было омерзительно, болезненно и постыдно. Но Сергей наслаждался почти так же, как его мучитель.

Конечно, он был с Мэннингом не ради секса. Тот – влиятельный человек с влиятельными связями. И богат, богат так, как не снилось Милеску даже в самых безумных снах. Когда-нибудь Сергей отплатит за все унижения последних шести месяцев, за синяки и раны на теле, которые никогда не заживут полностью.

– Иди сюда.

Сэр Мэннинг потрепал его по голове, как собаку. Костлявые старческие пальцы лениво чертили линии на смуглых щеках Сергея.

– Тебе понравилось, верно?

Сергей кивнул.

– Вы знаете, что это так. Но неужели все это должно вечно происходить там, где я работаю? Не можем мы хоть иногда приезжать к вам домой? Я чувствую себя…

– Кем именно? – промурлыкал сэр Эдвард, потянувшись к каменно-твердому «петушку» Сергея.

– Вы знаете, – простонал тот. – Шлюхой.

– Но, мой дорогой мальчик, в этом все дело. Ты и есть моя маленькая шлюшка.

«Ненавижу», – думал Сергей, извиваясь под ласками любовника.

Он уже почти достиг оргазма, когда сэр Мэннинг внезапно разжал пальцы.

– Хорошо, – кивнул он, к изумлению Сергея. – Если это тебя порадует. В следующий раз сделаем это у меня дома.

«Порадует. Еще как порадует».

– Правда?

– Правда.

Сэр Эдвард послал ему поцелуй.

– Не забудь погасить свет перед уходом.

Утром, отдохнувший, принявший душ и пахнувший афтершейвом «Флорис», сэр Мэннинг сидел за столом, перечитывая досье нового босса.

«Алексия де Вир (урожденная Паркер). Член парламента от Северного Оксфордшира. Родилась 8 апреля 1954 года. Вышла замуж в 1982 году за лорда Эдварда Стенли Риджмонта де Вира (отказ от титула в 1986 году). Двое детей: Роксанна Эмили (1983), Майкл Эдвард Риджмонт (1985). Работа в министерстве торговли и промышленности (6 лет). С 2009 года и по настоящее время – заместитель министра тюрем».

В этом досье мало что могло привлечь внимание, но именно это и устраивало сэра Эдварда Мэннинга. Как все старшие государственные служащие, он считал министерство внутренних дел своим королевством – министры приходят и уходят, а сэр Эдвард и его штат остаются постоянной принадлежностью министерства, именно они на самом деле правят страной. Досье МИ-5 было толстым, как Коран, и куда более пикантным, чем это. Сэр Эдвард служил при пяти министрах внутренних дел, лейбористах и консерваторах, и у всех пятерых в шкафах таилось куда больше гремящих костями скелетов, чем в средних размеров лондонской братской могиле, где когда-то хоронили умерших от чумы. Твердых доказательств против них не было, разумеется, и в обязанности сэра Мэннинга входило сделать все, чтобы они и не появились, – одна из тех областей, в которых интересы его и политических хозяев совпадали. Совсем как вестминстерский вариант детской игры «Змеи и лестницы». Но только здесь змеи обычно добирались до вершины – мужчины и женщины, которые сбрасывали кожу скандала так легко, как угри в море масла.

Алексия де Вир была другой. Ее досье – такое тонкое, что практически кажется листовкой. До прошлого года, когда ее билль реформы приговоров и наказаний заслужил осуждение всей прессы, миссис де Вир была практически невидимой. В досье – вообще ничего до записи о коротком пребывании на посту секретаря члена парламента.