«Однако же выкрутился, — подумал я про Назарова. — Нашел-таки выход».

Когда я показал газету Фадееву, он усмехнулся:

— Не пожалел для родственничка места…

— Какого родственничка? — не понял я.

— Воронцов — зять редактора, — ответил Владимир Гордеевич.

Это было для меня новостью.

— Лишняя реклама никогда не помешает, — продолжал Фадеев, как мне показалось, неодобрительно.

— Передовик… По-моему, ничего предосудительного, — заметил я.

Хотя мне и не очень понравилось, что в предисловии к интервью заслуги и достоинства бригадира перечислялись слишком пышно. Ким Афанасьевич мог «преподнести» зятя несколько поскромнее.

— Можно было бы и без эпитетов, — сказал следователь, словно отгадав мои мысли. — Вот я и думаю: не специально ли?

— Что вы имеете в виду? — поинтересовался я.

— Понимаете, Захар Петрович, мне кажется, что кое-кому не нравится мое внимание к особе Воронцова. И вообще в данное время…

Фадеев замолчал.

— У вас появились новые факты?

— Да, — кивнул следователь. — Правда, документы будут готовы через день-другой… Специалисты из области, которых я вызвал для проведения экспертизы, подтверждают, что почва котлована под универсам — суглинок. Именно суглинок, а не песок, как твердят строители… Наши геологи не ошиблись… Выходит, «превращать» твердую землю в сыпучую надо было для того, чтобы иметь липовые тонны и тонно-километры, то есть из ничего получать деньги… Алхимия да и только!

— Насчет суглинка точно?

— Точнее не бывает, — кивнул следователь. — Я говорил с экспертами. Анализы. Наука! Сидят, пишут заключение… Теперь сами понимаете: Воронцов — передовик, маяк, а чем занимается…

— Ну и ну, — покачал я головой.

— Но это еще не все. — Фадеев помолчал, подумал. — Ладно, Захар Петрович, пока делиться не буду. Может, ошибочка. Но есть одно соображение. Надо проверить. Хочу съездить сегодня с Орловым… Тут неподалеку от Зорянска…

Я не стал допытываться. Придет время, расскажет.

Утром следующего дня, придя на работу, я увидел у себя в приемной человек семь ребят с учителем Бабаевым во главе. Среди мальчишек и девчонок я сразу узнал тех самых дозорных Голубого патруля, которые первыми подняли тревогу, — Руслана, Роксану и Костю.

Все были крайне возбуждены. Лишь один Костя сидел на стуле тихий-тихий.

При моем появлении поднялся невообразимый шум. Говорили все разом, и я, естественно, ничего не мог понять.

Приглашенные в кабинет ребята присмирели. Я попросил рассказать о случившемся спокойно и по порядку.

— Помните, Захар Петрович, — начал учитель, — я вам говорил, что наш патруль решил обследовать город и окрестности, нет ли еще где слива горючего?

— Как же, помню, — кивнул я.

— Так вот, — продолжал Бабаев, — они нашли еще одно такое пятно.

— У Желудева, где старая церквушка! — не выдержав, выпалила Роксана.

Я прикинул: от Берестянкина оврага, а вернее, от того места, где был обнаружен злосчастный слив горючего, было километров пять.

— Это второе пятно, — сказал Бабаев, — по рассказам дозорных, очень большое.