|
Я наслаждался этим возвратно-поступательным обсуждением. Я почти никогда не мог иметь такую интересную, стимулирующую беседу. Среди ведьм, которых я знал, мы все просто приняли законы совета. А другие люди, как Морган, в действительности не знали достаточно о викканской истории или ведьмовском сообществе, чтобы быть способными в полной мере составить мнение. "Какую магию ты делала в дестве? Она была естественной, не так ли? Но всегда ли она была хорошей?" Я думал о моем собственном заклинании на бедной миссис Уилки. "Я не верю, что люди или ведьмы всегда рождаются по-природе хорошими", продолжал я. "Я думаю, что как только люди становятся старше и более образованными, они учатся направлять свою доброту, чтобы идентифицировать ее и выразить ее. Но я думаю ведьмы, как и люди, рождаются со способностью к свету или тьме. Это зависит от их родителей, их окружения, их учителей, которые воспитывали их, чтобы они увидели, соответственно, благо добра и постоянный ущерб тьмы. Совет и их правила только способствуют укреплению этого, разрабатывают руководящие принципы, чтобы помочь людям узнать, где проходят границы."
"Но это все, что они делают?" спросила Жюстин, и мы поехали снова. В течении следующего часа мы возвращались назад и шли вперед, обсуждая различные достоинства законов по сравнению с отсутствием законов, внешне-определенного поведения по сравнению с внутренне-определенным поведением. Это было действительно весело, хотя иногда неудобно напоминало мне ученых, которые выясняли, как сделать атомную бомбу. Они, казалось, отделяли мысль о том, как ее создать от мысли о том, какими будут природные последствия от нее. Они не хотели видеть этого. В некотором смысле, я чувствовал, что Жюстин делала то же самое: закрывала глаза на потенциально разрышительные последствия своих действий. Но мы говорили. Жюстин была уверена в себе, уверена в своем интеллекте и привлекательности, и не позволяла неуверенности стать на пути ее разговоров разума. На мгновение я подумал, должен ли я быть обеспокоен тем, что я наслаждался ее компанией так сильно, но затем подумал, что нет. Я знал, что любил Морган больше всего. Я делал свою работу, будучи Сикером, выясняя что сделала Жюстин. Это было все для доклада. Я разговаривал с Морган ночью, но это было как-то неестественно. Звучание ее голоса напомнило мне мое несчастье по поводу моих родителей, то, как сильно я соскучился по ней самой, то, как сильно я не хотел быть здесь. Видоуз Вэйл казался так далеко отсюда, и физически и эмоционально. "Мне было интересно — тебе интересно посмотреть мою библиотеку?" спросила Жюстин. "Да" сказал я незамедлительно, понимая, что это была демонстрация доверия с ее стороны. С моей стороны, Сикер никогда не отклоняет приглашения в частный мир кого-либо. Часто это было тем, где я мог найти ответы на свои вопросы. Она провела меня через маленькую, хорошо оснащенную кухню к маленькой двери в коридоре. Она провела руками по дверной раме: рассеивая защитные заклинания. После открытия, дверь вела к ступенькам, ведущим вниз. Я сразу насторожился и быстро выбросил свои сенсоры, чтобы посмотреть, не ожидало ли меня что-нибудь не приятное в нижней части лестницы. "Это подземелье" объяснила Жюстин, включая электрический свет. Она, казалось, не почувствовала моего мгновенного подозрения, или, может быть, она просто была вежливой. "Это позволяет держать ее в безопасности от огня. Я думаю, что люди, которые владели этим домом до мнея, использовали подвал в качестве хранилища, как винный погреб. Я увеличила его и сделала водонепроницаемым". На нижней площадке лестницы она щелкнула другим выключателем, и я моргал, глядя вокруг. Библиотека Жюстин была огромной. Мы были в одной приличного размера комнате, но дверные проемы вели к еще по крайней мере двум другим комнатам, которые я мог видеть. Пол был сделан из грубых деревянных досок, а стены были из сырой штукатурки. |
