Я захотел ее немного отвлечь и поднял в воздух наши сумки. Они плавно проплыли мимо нас в подъезд и исчезли в проходе.

Я скорчил удивленное лицо и начал показывать в плывущие по воздуху сумки.

— Ты видела? Невероятно! — воскликнул я, хватаясь за лицо от удивления, — Наши сумки летят! — пришлось покривляться.

— Дурак, — толкнула меня в спину Аврора и улыбнулась краешком рта. Так мы и поднялись до квартиры.

Я машинально посмотрел через дверь и увидел, как мама идет к двери, закидывая кухонное полотенце на плечо. Она открыла замок, и мы увидели ее лицо, все в слезах от радости. Много заплаканных лиц за сегодня.

— Мои дорогие, наконец-то! — улыбаясь и вытирая глаза, сказала она.

Мы зашли в прихожую, за нами влетели сумки. Я закрыл дверь, и мы с Авророй кинулись обнимать маму.

— Как я по вам соскучилась! — шепотом говорила они, обильно поливая мое плечо слезами.

— Мы тоже, мамочка, — Аврора тоже во всю лила слезы.

«Господи, что за сентиментальности…» — съязвил я в мыслях.

Аврора не ответила, только ткнула меня пальцем в бок.

— Давайте к столу, — она отпустила нас и пошла на кухню. Мне показалось, что она слегка нервничала, но я не придал этому значение, списав это на мнительность.

Случайно в глаза мне бросилось какое-то фиолетовое пятно на шее у мамы, уходящее на спину. Я, аккуратно посмотрел на плечо через кофту. Картина была не из приятных.

— Мам, откуда у тебя такой синяк? — я решил спросить в лоб, вдруг что-то случилось, — Все хорошо?

Аврора тут же подлетела к маме.

— Что? Какой синяк? — она увидела начало синяка и нахмурившись посмотрела на плечо, — Ма-а-а-а-а-а-ам, — протянула сестра недовольно.

— Да что вы всполошились, я просто недавно упала, когда мыла полы, поскользнулась, — хоть она и улыбалась, я чувствовал вранье.

«Это неправда, Натан, я вижу ложь», — услышал я Аврору, она стрельнула в меня глазами и нахмурилась.

— Сядь, я сейчас тебя вылечу, — скомандовала Аврора и, не дождавшись ответа, повела маму к стулу, — Сиди смирно, мам.

Она потерла ладошки и положила на спину. Я смотрел через одежду, как синяк исчезает, словно рука сестры впитывала всю гадость из тела мамы.

— Ну вот и все, — она убрала руки и поцеловала маму в макушку, — Заодно я вылечила твою спину и расслабила мышцы, а то они были очень напряжены. Чем ты тут занимаешься? Мешки таскаешь?

Мама подвигала плечом и засмеялась, поцеловав дочку в ответ.

Мы с сестрой помыли руки и сели за стол. Пока мама расставляла тарелки с едой, я успел заглянуть в свою комнату. Все было в точности так же, как тогда перед отъездом. Мне хотелось лечь в свою постель и уснуть, приоткрыв окно и слушая звуки ночного города.

— Еда стынет, бегом кушать! — крикнула мама из кухни, и мы вышли к столу.

Меня не покидало ощущение, что мама не солгала. Я не знал, с чего начать.

— Дядя Хенк не звонил? — первой этот разговор начала Аврора.

Вдруг наша мама не выдержала и зарыдала. Так сильно, что мне стало за нее страшно, не стесняясь, навзрыд.

— Простите, мне очень жаль, я не знала, как вам это сказать, — говорила она через слезы и по новой захлебывалась.

Аврора растерялась и впала в ступор, она смотрела то на меня, то на рыдающую маму.

— Мам, что случилось, расскажи! — спросил я, вставая перед ней на колени и смотря в глаза, — Что с Яном?

— Дядя Хенк, — она захлебывалась в слезах, — Хенк позвонил неделю назад, — она не могла успокоится.