— Почему? — мужчина улыбнулся. — Ну, бывает ведь, что люди и не своим именем представляются.

— Наверное, бывает, — не стала она спорить.

— Так, может, поговорим начистоту? — предложил Своблуг. — В другом месте, конечно. Просто мы должны определиться для начала.

— Начистоту? — переспросила Санея, чуть помедлив.

— Я могу первый начать. К примеру, я знаю, что ни к Нимецу, ни к Джиру Григу, ни к торговле призмами радости ты никакого отношения не имеешь. Кстати, хочу поздравить, кажется, Бастиан искренне поверил той истории, что ты ему скормила. Конечно, его приперли к стенке, но он не из тех людей, кого легко обмануть. Так как?

От обязанности отвечать немедленно спас случай. Зашумела открываемая решетка — не та, что вела к камерам, а другая, пройдя через которую можно было подняться на первый этаж. Пара тюремщиков тащила за руки порядком помятого человека. Голова его безвольно болталась, так что лицо было видно не очень хорошо. Только когда его подтащили ближе…

— Ты цела? — спросил Лем, подняв на нее глаза. Державшие его охранники вдруг запнулись, будто он стал в несколько раз больше весить.

Она, глядя на него, одновременно верила и не верила. Как ее так быстро нашли? Появление было в стиле Сайты. Санее даже представилось, как цинично это могло выглядеть: «Господин стражник, я всегда мечтал признаться вам, что я разочарован. Вы так бездарны… бездарны…» И покачать головой. Потом его избивали, тащили к камерам, а он только повторял: «Я так разочарован…» Впрочем, он и на уроках Мнианла был среди первых…

Девушка улыбнулась ему. Встретить в этом недобром месте кого–то из Ордена показалось ей такой радостью… Лем кивнул в ответ.

— Вы вместе? — Своблуг бросил на него быстрый взгляд, но больше ничего сделать не успел.

Лем дернулся. Тюремщики пробовали остановить его, но это было все равно, что пытаться удержать на месте воткнутый в землю столб во время землетрясения: что ни делай, а его все равно будет толкать из стороны в сторону…

Стражников разметало. Потом Лем сбил с ног Своблуга, похоронил под тяжелым столом ключника вместе с его тюремной книгой. Пока противники пытались подняться, посрезал со всех пояса одолженным у конвоира мечом, на кого хватило наручников — видно, дефицит, так что девушек и бесчувственных не заковывали, — пристегнул к решетке.

— Кто тебя ударил? — спросил Лем, оглядывая место схватки.

— Не суть, на тренировках сильнее доставалось…

— Это на тренировках, — он не дал ей договорить. — Ты должна сказать, кто это сделал.

— Это ведь все равно сейчас…

Она умолкла. На сей раз не оттого, что Лем ее перебил, а потому что кое–что услышала. Нет, ей, конечно, могло показаться… А спустя секунду полный отчаяния и боли крик раздался во второй раз. Наверное, даже тише, чем в первый, но теперь, когда Санея вслушивалась… Кричали со стороны камер.

— Нет… — прошептала она. В груди у нее словно открылась рана: как резко и сильно ее поразил страх. — Нет…

Санея бросилась к решетке. Несколько раз резко дернула, но что толку? «Ключи!» — вспомнила она. Быстро отыскала взглядом того стражника, что забирал ее из камеры — кинулась к нему. Связка обнаружилась там, где и должна была: в правом кармане. Но какой ключ?! Какой?!! Если бы Лем оставил в сознании хоть одного из четырех тюремщиков! Своблуг вроде смотрел осмысленно, но он ведь все равно не поможет…

— Лем! — крикнула Санея. Она вспомнила, что он разбирается в замках. — Можешь открыть?!

Конечно, конечно сможет… Санея ведь помнила: это он открывал замок год назад, когда Тони вызволяли из дома Гориара.