Правда, общение наше было не особо частым: последнее время я почти каждый день задерживалась на работе. За две недели я видела бабушку лишь у нотариуса, да несколько раз заезжала после работы – привозила ее любимые травяные чаи. В сумке, кстати, еще с вечера лежали три заказанные бабушкой пачки: ромашковый, с чабрецом и бергамотом.

Однако надо признаться, несмотря ни на что, к вновь обретенной родственнице я привязалась. Во-первых, кроме матери, у меня из близких людей никого до этого момента не было, а во-вторых, бабушка оказалась на редкость понимающей и интересной собеседницей. В те вечера, когда я все-таки до нее добиралась, мы допоздна засиживались на небольшой уютной кухне, разговаривая буквально обо всем. Маме это не особо нравилось, но она терпела… пока что.

От размышлений о предстоящей вечерней встрече с бабушкой меня отвлекла Ирина: она отправилась к главному подписывать очередную стопку бумаг. Всучив подруге заодно и пару обработанных еще в пятницу анкет на новых сотрудников, я встала и потянулась.

Внезапно окно кабинета распахнулось, и резким порывом ветра меня отбросило к стене. Дыхание перехватило, по телу прошла горячая волна, а потом наступила темнота.

Очнулась я от того, что кто-то зовет меня по имени и трясет за плечи. Открыв глаза, увидела склоненную над собой Ирину с бледным, перепуганным лицом.

– Ариночка, ты что? Ты как? – зачастила она. – Я Вальку вызвала, она уже бежит, ты только глаза не закрывай, хорошо? Слышишь?

– Слышу, – просипела я и медленно поднялась.

– Не стой, давай на стул! – тотчас усадила меня бухгалтерша.

Против я ничего не имела. Коленки дрожали от слабости и запоздалого страха: я упала в обморок! Впервые в жизни!

Появилась запыхавшаяся Валентина – наша медсестра. Быстро оглядев меня, померила давление и резюмировала:

– Переутомилась ты, Арин. Вон давление как упало. Отсюда и обморок.

– Она ночь не спала, – добавила Ирина, одновременно протягивая мне кружку крепкого чая. И когда только успела заварить?

– У-у… – Валентина покачала головой, а потом решительно посмотрела на меня. – Езжай-ка ты домой, дорогуша. На сегодня я тебя у Геннадьича отпрошу. Сама доберешься? Или попросить Мишу подвезти?

– Доберусь. – Я слабо улыбнулась. – Мне вроде полегче. Спасибо.

И, допив чай, стала медленно собираться домой. А потом вдруг вспомнила отшвырнувшую меня к стене волну. Может, и правда от переутомления померещилось? Вон ведь оно, окно это – закрыто.

– Ты дома сразу ложись. И чай покрепче пей. И звони, если что, – забросала советами Ирина. – У тебя же нет никого…

Верно, нет. Даже мама уехала. А парнем к своим двадцати пяти я так и не обзавелась, если не считать хорошего знакомого – менеджера Алексея, который изредка баловал меня шоколадками. Да и с ним дальше улыбок на работе пока дело не шло.

Ирина, правда, советовала самой проявить инициативу, но… не могла я. Не умела. Как ни стыдно признаваться, опыта в общении с мужчинами у меня было мало. Так, несколько свиданий и неудачная первая любовь. В школе все время отнимали учеба и факультативы. Прекрасно понимая, что на оплату высшего образования у матери-одиночки попросту не найдется денег, я рассчитывала только на себя. А в социально-педагогическом институте студенческое сообщество практически полностью состояло из девушек. Ну а потом работа, работа, работа…

К тому моменту, как я добралась до дома, самочувствие пришло в норму.