Татьяна Луганцева. Силиконовое сердце
Глава 1
«Болгария — страна с древней историей и богатой культурой. На плодородной земле буйно растут деревья, чьи налитые соком плоды пользуются спросом на многих рынках Европы. Привольно раскинулась здесь и долина роз — живописный уголок, который своими роскошными яркими соцветиями очаровал не одного художника. Это родина Диониса, земля солнца и радости, по чьим склонам щедро кустятся и созревают виноградники. Это родина Орфея, а также тех, кто устремил свои взоры в будущее…» — захлопнула путеводитель по Болгарии Ева и устремила свой взгляд на людей, снующих с багажом по аэровокзалу. Вспоминая те события, что привели ее в аэропорт, она мысленно вернулась на несколько дней назад. Хоть на дворе и стоял июнь и все люди ждали настоящего знойного лета, но почему-то природа не торопилась дарить тепло. Раннее лето в этом году выдалось на редкость дождливым и холодным. Синоптики упорно передавали каждый день осадки, а столбик термометра упорно не поднимался выше шестнадцатиградусной отметки. Ева — молодая женщина тридцати трех лет, жила на окраине Москвы в пятиэтажном панельном доме, который обещали снести уже пятый год и все никак не сносили. Здесь когда-то располагалось общежитие одного из заводов, которого уже давно не существовало. Еще во время его существования отец Евы работал на нем, поэтому они и получили жилье в общежитии. Все заводские семьи имели по одной комнате. Было трудно, тесно, но весело. После закрытия предприятия общежитие решили расселить. Многие семьи получили квартиры в кооперативе и съехали. А семья Евы не успела, так как ее сердобольный отец, Дмитрий Николаевич, уступил свою очередь молодому парню, работающему у него в бригаде, и жена которого недавно родила двойню. Потом благое дело, то есть расселение людей, прекратили. Квартир всем желающим не хватило, и некоторые семьи, в том числе и семья Евы, остались жить в этом здании. С одной стороны к нему примыкали заводские бараки, а впоследствии складские помещения, а с другой — простирался овощной оптовый рынок. И Еву с детства преследовал запах гнилой картошки. Надо отметить, что каждые полчаса в город шли рейсовые автобусы. За неимением другого транспорта влезть туда и уехать в час пик становилось смертельно опасным делом. Обратно от Москвы шоссе вело к огромной городской свалке, которая неприлично близко расширила свои границы вплоть до жилища Евы. Отца Евы не стало уже давно, он умер от рака легких. Мама — Мария Валентиновна, всю жизнь проработавшая в школе учительницей, — в возрасте шестидесяти лет ушла на заслуженный отдых. К тому времени она уже плохо передвигалась из-за болезни суставов и в центр города практически не выбиралась. Мария Валентиновна ежедневно, как на работу, ходила в поликлинику по врачам и в единственный местный супермаркет экономкласса за продуктами и хозтоварами. Тяжелая жизнь в сочетании с недугом немало попортили ее характер, превратив некогда красивую и умеющую мечтать женщину в сварливую старушку. Да оно и понятно, всю жизнь Мария Валентиновна мечтала о просторной, большой, своей квартире, о материальном благополучии, о внуках, о счастье единственной дочери. Сама Ева обладала весьма приятной наружностью. Она была женственна, обаятельна, но немного закомплексована, застенчива и замкнута, что и повлияло на ее судьбу. В школе и институте Ева думала только об учебе, помня строгие наставления матери о том, что мужчинам нужно от женщин. Ее рвение к наукам, усердие и ум не остались незамеченными преподавателями, и Еве предложили остаться работать в институте в качестве преподавателя. Ее пригласили на кафедру биологии в родной, медицинский институт, где она училась еще с первого курса. Ева Дмитриевна согласилась не столько из-за того, что горела желанием быть преподавателем, а не врачом, на кого, собственно, и училась, а, скорее потому, что не могла отказать людям, если они ее о чем-то просили. |
