* * *

Костя заснул очень быстро, не дослушав и половины сказки, что читала ему Галя. Она осторожно положила книжку на тумбочку, пригасила свет лампы и на цыпочках вышла из спальни. Медленно, стараясь не скрипнуть петлями, закрыла дверь. Давно бы надо смазать, да все руки не доходят. И вспоминается лишь в такой момент, как сейчас вот. Ну, ничего. Зато теперь есть часа три, чтобы от души побездельничать. Почитать, например. Телевизор смотреть совершенно не хотелось, на счете за Интернет кончились деньги… Может, оно и к лучшему. Просидела бы опять до трех ночи в чате! А толку, спрашивается? От этих виртуальных знакомств – только одно расстройство. Вот почему она так легко знакомится в Сети, а наяву это – ну никак не получается? Впрочем, один раз получилось… Галя вздохнула и покосилась на дверь, за которой спал Костик. «Ну и пусть! – подумала она. – Зато у меня теперь есть мой самый лучший на свете котеночек, моя радость, мое славное солнышко! И никто нам больше не нужен, правда?»

Она подмигнула своему отражению в зеркале, висящем в прихожей. Отражение подмигнуло в ответ не очень-то жизнерадостно. Видать, имело на этот счет иное мнение.

Галя внимательно посмотрела в глаза зазеркальной упрямице. Они были такими же большими и синими, как у Костика. Только у сынишки небо, отраженное в них, не закрывали темные тучи тоски и боли.

Она критически окинула взглядом остальные детали отражения. Волосы – тоже почти Костины: такие же светлые и короткие. Ну, подлинней, конечно, чуть-чуть, не ежик. Нос аккуратный, чуть курносый. Губы – в меру пухлые. Ну что еще этим мужикам надо?! Хотя известно что.

Вздохнув, она продолжила «осмотр». Опустила взгляд на шею – осталась ею вполне довольна: высокая, тонкая, ни морщиночки, – потом на грудь. Не футбольные мячи, конечно, но и не пустое место.

И все бы хорошо, но вот фигура!.. Галя невольно поморщилась. Мало того что рост – под метр восемьдесят, так еще эти широченные плечи, почти полное отсутствие талии… И не потому что она толстая. Вовсе нет! Просто такая вот конституция по наследству досталась. И мама у нее ширококостная, и бабушка. Говорят, прабабка тоже «особой статью» отличалась.

Галя в очередной раз вздохнула, прищурилась, посмотрела в зеркало сквозь опущенные ресницы – так, что черты лица стали размытыми. Ну настоящий мужик – ни дать, ни взять! Недаром на нее старшеклассницы и молоденькие студенточки оглядываются, когда она в джинсах, куртке и без шапки разгуливает. Издалека очень даже на смазливого паренька похожа. Волосы, что ли, подлинней отрастить? Но с ними, длинными, столько мороки! А времени, особенно по утрам, и так всегда не хватает.

Она бросила на отражение еще один взгляд и собралась уже отвернуться, как вдруг увидела, что из зеркала пристально смотрит на нее страшное, смертельно худое и осунувшееся лицо почти лысого мужчины с черными мешками под глазами.

Галя вздрогнула и заморгала. Ее собственное отражение так же испуганно моргало в ответ. И стремительно бледнело.

Она опустилась на пуфик, схватилась ладонями за щеки. Что это с ней? Сначала голова чуть от боли не треснула, теперь лысые упыри мерещатся! А все из-за этой нервотрепки. Из-за бесконечного дерганья, самобичевания. Надоело быть одной, хочется счастья?

Да, хочется! Очень хочется!.. И ведь ничего особенного, сверхъестественного она не просит. Простого, обычного женского счастья. Чтобы идти домой и знать, что тебя там кто-то ждет. И не надо, чтобы этот кто-то был суперменом, сексуальным гигантом, нобелевским лауреатом или писателем-фантастом!.. Пусть он хоть простым шофером будет или даже… школьным учителем, не дай, конечно, бог. Пусть он зарабатывает мало, пусть для него Чехов «Му-му» написал, пусть он Паганини со спагетти путает.