— Вы ударили женщину! — сказал Манфред.

— Это не ваше дело!

Манфред сбил его с ног и перекинул через ограду. Когда он оглянулся, женщины уже не было.

— Я мог бы убить его, — сказал Манфред покаянным голосом. — Надо бороться с подобными импульсами.

Пойккерт был знатоком мира преступников, Манфред — мира аристократии и среднего класса. О мистере Лексфильде никто из них ничего не знал. Леон навёл справки и доложил следующее:

— Специальность — двоеженство. Сфера действий — Австралия, Индия, Франция. Предпочитает знатные семьи, опасающиеся скандалов. В светских кругах Лондона о нём знают только понаслышке. Есть у него и законная жена, приехавшая за ним в Лондон. Как видно, тёплому диалогу любящих супругов и помешал тогда Манфред столь бесцеремонным образом.

Мистеру Гарри Лексфильду всегда сопутствовала удача. Когда он под чужой фамилией плыл на пароходе «Моравия» в Сидней, в его карманы самым невинным образом перекочевали три тысячи фунтов из бумажника двух богатых австралийских помещиков, что, однако, не помешало ему вскружить голову дочери одного из них.

Прибыв на место, он был уже обручён. К счастью, его невеста оказалась в больнице по причине острого аппендицита.

В Монте–Карло он познакомился и обручился с Эльзой Монарти, воспитанной в монастыре августинок. Она приехала для поправки здоровья. Неожиданно он узнал о том, что законная жена напала на его след. Не желая рисковать попусту и будучи уверенным в преданности Эльзы Монарти, Гарри оставил ей на сохранение портфель ценных бумаг и налегке помчался в Лондон.

Но жена его, как оказалось, была женщиной с характером. Вскоре в Лондоне состоялась их встреча. Она не питала к Гарри особенно нежных чувств. Её настойчивость подогревала забота о двух детях, брошенных Гарри на её попечение. Свидетелем одной из супружеских встреч и явился Манфред.

Прошло около недели с того вечера, когда Гарри оказался переброшенным через ограду. Леон Гонзалес к этому времени уже собрал все необходимые сведения об этом достойном джентльмене.

— Знай я это раньше, — сказал Манфред с сожалением, — я бы не ограничился броском через ограду. Что ж, придётся причислить мистера Лексфильда к коллекции наших врагов.

— У него сейчас роскошная квартира на Джермен–стрит, — сказал Леон. — Медоуз знает о нём достаточно, но этот мерзавец не оставляет за собой явных улик. У него появился текущий счет в банке «Лондон — Южные колонии», и, кроме того, он только сегодня купил автомобиль…

А мистеру Лексфильду продолжала сопутствовать удача. Пять ночей он провёл, приобщая двух маклеров к тайнам игры в «бушменский покер». При этом он проигрывал около шестисот фунтов. Зато на шестой день, как это ни кажется невероятным, он выиграл почти пять тысяч фунтов и распростился со своими приятелями, выразив глубокое сожаление по поводу их проигрыша.

— Крайне интересно, — заметил Манфред, узнав об этом.

Но особенно широко улыбнулась фортуна Гарри Лексфильду однажды вечером за обедом в Ритц–Карлтонском ресторане…

Он слегка наклонился к своему собеседнику — юноше, расположением которого он овладел полчаса назад, и небрежно спросил:

— Вы знаете эту даму?

— Мадам Веласке? Разумеется. Я встречал её у знакомых в Соммерсете. Она — вдова бразильского миллионера.

Мистер Лексфильд внимательно посмотрел на прекрасную брюнетку за соседним столом… Роскошное платье, бриллиантовые браслеты, огромный изумруд на груди…

— Я желал бы с ней познакомиться, — сказал Гарри.