— Я пытался воздействовать на профессора, но он был неумолим. Все же мне удалось убедить его снова вписать имя сына в завещание. Но прежде он хотел еще раз поговорить со Стивеном. Они встретились в лаборатории. Я не присутствовал при их беседе, но знаю, что закончилась она крупной ссорой…
— В лабораторию ведут две двери, — сказал Гонзалес. — Через какую из них Стивен прошел для встречи с отцом? Вы разрешите задать этот вопрос, мистер Фейр?
Начальник полиции утвердительно кивнул.
— Он прошел через боковую дверь, ведущую в сад.
— Через нее можно проникнуть в лабораторию в любое время?
— Нет. Ворота в сад вечером запираются.
— Вчера вечером они были заперты?
— Нет. Это обстоятельство сразу бросилось мне в глаза. Они не были заперты, а лишь прикрыты…
— Продолжайте, — сказал мистер Фейр.
— Профессор, видимо, тяжело переживал очередную ссору с сыном? Я употребил все свое красноречие, чтобы уговорить его послать Стивену телеграмму с предложением встретиться еще раз. Профессору было нелегко решиться на этот шаг, потому что в вопросах наследственности он был фанатичен и неумолим…
— Наследственности? — перебил его Манфред. — Вы имеете в виду наследственность мисс Фабер?
— Я, право, не знаю ничего определенного, — Мунсей пожал плечами, — но профессор от кого-то узнал, что ее отец умер в больнице для алкоголиков. По-моему, это сообщение было лишено оснований…
— И что произошло вчера вечером? — спросил мистер Фейр.
— Стивен пришел на встречу с отцом. Я, не желая мешать их беседе, ушел в свою комнату… Около половины двенадцатого я спустился вниз. Свет в лаборатории еще горел, и, решив, что их встреча продолжается, я снова поднялся к себе и лег спать… Утром, в восемь часов, меня разбудил дворецкий и сообщил, что профессор в свою комнату не возвращался. Я не усмотрел в этом ничего настораживающего, так как покойный дядя иногда засыпал в кресле, засидевшись допоздна в лаборатории… Когда же я вошел туда, то обнаружил…
— Боковая дверь была заперта? — спросил Гонзалес.
— Нет, только прикрыта.
— А ворота в сад?
— Тоже.
— Вы не слышали никакого шума?
— Нет.
В дверь постучали.
Когда Мунсей открыл ее, на пороге показался Стивен Тоблемон.
За ним следовали два сыщика. Тоблемон-младший был бледен. Он приветствовал кузена слабой улыбкой. Манфред обратил внимание на непомерно крупные резцы Стивена. Остальные зубы были нормальной величины. Оценив его мощные руки, Манфред задумчиво закусил губу…
— Вы получили печальное известие, мистер Тоблемон?
— Да, — ответил Стивен дрожащим голосом. — Могу я видеть своего отца?
— Сейчас, — отрывисто бросил мистер Фейр. — Но прежде вам придется ответить на несколько вопросов. Когда вы его видели в последний раз?
— Вчера вечером, — быстро ответил молодой человек. — Он вызвал меня телеграммой, и у нас был продолжительный разговор.
— Как долго он продолжался?
— Около двух часов.
— Беседа носила дружеский характер?
— В той степени, в какой отец был справедлив ко мне последнее время, — выразительно заметил Стивен. — Мы обсуждали одно обстоятельство…
— Речь шла о вашей помолвке с мисс Фабер?
— Да.
— Вы обсуждали и другие вопросы?
— Да. |