| Я начала бы строить с ним воздушные замки, мечтать о том, как мы будем счастливы, как нарожаем кучу детей, как будем жить в мире и согласии и достойно, держась за руки, встретим старость. Первый год нашей совместной жизни мы будем часто заниматься сексом, второй реже, а на третий год сама мысль о сексе будет появляться у нас всего раз в месяц, да и то лишь потому, что супружеский долг требует. Мы не только станем редко заниматься сексом, мы станем даже редко разговаривать друг с другом… Наверно, так случится потому, что нам по большому счету будет просто не о чем говорить… Только о житейских мелочах: об оценках детей в школе, о том, что сегодня я позабыла вынести мусорное ведро, о том, что вновь повысились цены… Обо всем, что не затрагивает недолгими, скупыми разговорами обнаженные струны нашей души. Каждую ночь я думала бы о том, что наш брак висит на волоске, и, чтобы хоть как-то его сохранить, я бы беременела по новой. Когда у нас родился бы еще один ребенок, на какое-то время мы стали бы ближе к друг другу, но только на время… а затем все вернулось бы в прежнюю колею. Вечерами, после того как я уложила бы детей спать, я бы легла рядом со своим храпящим мужем, повернулась к нему мягким местом, смахнула слезы и вспомнила бы Вадима и… наши ночи, наполненные неземной страстью и точно такой же любовью, хотя бы с моей стороны… Я даже подумала бы о том, стоит ли эта семейная рутина тех ночей любви и правильно ли я сделала свой поспешный выбор. От вечной неудовлетворенности, ночных раздумий и горьких слез я начала бы толстеть и набирать вес с бешеной скоростью. Когда мне было бы особенно паршиво, я бы плелась к холодильнику и с завидным постоянством начала бы поглощать его содержимое. Бутерброды, пирожки, булочки, рулеты… В ход шло бы все, что только попадалось бы под руку. Правда, иногда, когда замучит одышка, я бы пробовала садиться на диету, но и это не пошло бы мне на пользу. Я бы чувствовала необъяснимую злость, раздражение и ненависть… За то, что моя жизнь уже проходит и проходит как-то не так… В ней нет любви, стремлений и каких-то ярких красок… Я даже представила мольберт, а там одна серость, перемешанная с убогостью… Там нет синего озера, разноцветной радуги и других красочных пейзажей… Все так обыденно и так неинтересно… О чем бишь я? Ах да, о диете. Так вот, когда я стала бы совсем толстой и окончательно утратила былую привлекательность, я бы попробовала сесть на диету и хоть как-то улучшить свой внешний вид. Но для того, чтобы сесть на диету, нужно иметь стимул, а какие тут стимулы… А затем у меня начнется депрессия. Депрессия ко всему, что меня окружает, и ко всему, что со мной происходит. Чтобы бороться с этой депрессией, я начала бы убеждать себя в том, что личная жизнь для женщины не главное, что смысл жизни женщины в ее детях… Нужно просто растить детей, радоваться их победам и с гордостью сносить собственное поражение в личной жизни, да и не только в личной. А еще… Еще не стоит пытаться что-то переделать, потому что руки опускаются и душа опустошена… Все окружающие меня люди считали бы нас с мужем счастливой парой, потому, что мы столько лет живем вместе и имеем столько детей… Они бы даже не подозревали о моем одиночестве, о моей тоске и даже о моем тихом, никому не известном пьянстве… И не важно, что у меня с мужем почти нет секса, а если что-то и есть, то это уже вряд ли можно назвать сексом… Что мы почти не разговариваем, не делимся друг с другом своими проблемами… что мы просто существуем в стенах одной квартиры и одного жизненного пространства… что по ночам я все так же думаю о том, что моя жизнь могла бы сложиться как-то не так, совсем не так… что я просто потратила жизнь на человека, которого никогда не любила. А затем обычное безразличие превратилось бы в настоящую домашнюю ненависть. Я бы глотала слезы, когда стирала бы его носки, и с особым остервенением убирала бы его многочисленные бутылки из-под пива… а затем смотрела бы в окно на проходящие по нашему двору счастливые пары и кусала губы до крови. |
