– Они не отвечают, я уже звонила раз двадцать, – по голосу сестры я понял, что она сильно нервничает, хотя не знающий её человек понять это не сможет.

– Я говорил с батей, они были в пробке у выезда из города, ехали на дачу, как закончится дождь, мы тоже туда пойдём, нужно собрать всё необходимое, – немного приукрасил текущее положение я. Пусть у Юльки остаётся надежда, психика у неё устойчивая, всё же не каждому дано учиться в меде, и она вряд ли впадёт в истерику, но проверять это не хочется.

– С ними всё в порядке? – осторожно спросила она.

– Не знаю, связь оборвалась, – не моргнув глазом соврал сестре я.

– Ты врёшь, – тут же раскусила меня Юлька. Проклятье, никогда не умел врать, особенно сестре, с которой был всегда очень близок.

– Я действительно не знаю, – повторил я. – Я услышал звон разбитого стекла, а потом связь оборвалась.

Наступила тишина. Каждый думал о своём, но мы понимали, что родители не смогли выбраться из машины, тем более когда на улице лил дождь, превращающий людей в монстров. На лице Юльки не было слёз, она всегда была сильной, но мне удалось заметить, как её руки немного подрагивают. Не выдержав, обнял сестру, и мы простояли так около минуты.

– А где Даша? Вы же всегда вместе ездите на работу, – наконец спросила она.

– Она, – к горлу подступил ком, – переродилась и напала на меня.

– Что там вообще происходит? – сквозь зубы, скрывая подкатывающую ярость, полусказала, полупрошипела сестра.

Юльке девятнадцать, и она всегда была боевой. Родители сбились со счёту, сколько раз она возвращалась с прогулки с разодранными коленками или другими ссадинами, и я ни разу не видел слёз на её глазах. Будучи студенткой третьего курса медицинского института, она уже год по ночам подрабатывала в приёмном отделении и знает и умеет намного больше, чем большинство выпускников.

– А происходит там писец, – вслух я произнёс совсем другое слово, но смысл тот же.

Вкратце пересказав сестре утренние события и разговор с отцом, я осторожно сказал:

– Юль, нужно взять себя в руки. Дождь может кончиться в любую минуту, и как поведут себя зомби, неизвестно. Сейчас большинство из них тупо стоит на месте, но всё может измениться. Батя сказал, чтобы мы собрали побольше еды и шли на дачу. Там высокие стены, полный погреб и охотничье оружие. Доберёмся до укрытия и будем решать, что делать дальше. Возможно, к этому времени военные уже справятся с ситуацией.

– Так, может, лучше остаться дома? – спросила она.

– Нет, – как можно уверенней ответил я. – Ты что не знаешь первое правило зомби апокалипсиса?

Сестра наморщила лоб, пытаясь понять, о чём я говорю, но через несколько секунд растерянно посмотрела мне в глаза.

– Надо валить из города! – торжественно произнёс я профессорским тоном.

– Дурак, я уж думала, ты серьёзно.

Моя незамысловатая шутка разрядила обстановку.

– Дурак, – согласился я, – но ведь помогло же.

Следующие полчаса мы переворачивали вверх дном родительскую квартиру в поисках всего необходимого. Постоянная активность помогала отогнать от себя плохие мысли.

Мы нашли два рюкзака, с которыми ходили в походы, часто устраиваемые отцом, и принялись укладывать предметы первой необходимости. Я загружал продукты, восхищаясь предусмотрительностью родителей, которые хранили небольшой запас консервов и круп на чёрный день. У меня в этом плане всё было печальней: я предпочитал заказывать еду, а не заморачиваться с готовкой. Юля как будущий врач возилась с аптечкой. Следующим в списке было оружие. Пришлось распотрошить мастерскую отца, которую он устроил в небольшой кладовке старенькой квартиры.