Уже что то, поначалу симбионт вообще не мог уловить колебания пси поля. По хорошему, ему нужно научиться выводить отметки обнаруженных врагов на мини карту, которую я попросил отображать в правом нижнем углу лицевого щитка, ведь пси импульсы неплохо отрисовывают рельеф окружающей местности, да и сканер нейросов, пока работал, сформировал довольно точную карту, но всему своё время, научится. По крайней мере, мне теперь известно примерное расстояние до врагов и вектор направления. Да и вообще тот факт, что первый раз я обнаружил тварей раньше, чем они меня, уже говорит о многом.

Сориентировавшись на местности, понял, что заражённые засели в лесу. И чего их туда так тянет? Наверняка же уже сожрали всех животных. Синт рассказывал, что на полигонных планетах, которые нейросы используют для тренировок бойцов и прокачки чипированных симбионтов, тварей никак не контролируют, и они способны размножаться и развиваться самостоятельно. Но для Земли эта схема не подходит. Нейросам нужны послушные рабочие, способные выполнять простейшие действия, а также техники, способные массово создавать хотя бы элементарные компоненты для устройств.

– Наблюдаю тринадцать заражённых, – начал передавать слова Андрея Синт. – Нулёвок нет, гулей всего два, остальные третьего и четвертого уровней. У всех симбионты первого уровня, нейритов не очень много, на руках одного вижу необычные светящиеся нейроэнергией наросты. Двигаются медленно, постоянно осматривают округу.

– Принял, будь осторожен, в этой группе ещё четыре арчера. Продолжай наблюдение, если что изменится, тут же доклад, – решил взять небольшую паузу я.

Андрей пока не может вскрыть маскировку вражеских скрытников, на синтез нужных мутаций и прокачку умений нужны время и ресурсы, но меня что то настораживает. Синт как то упоминал, что нейросы воспользовались упрощённым протоколом порабощения слаборазвитой цивилизации, согласно которому основной целью мутантов будет являться максимально быстрая трансмутация до высоких уровней, с параллельным уничтожением всех иммунных к вирусу видов. Только на высоких уровнях трансмутации у заражённых носителей появляется специальный орган, который позволит вожаку нейросов напрямую управлять тварями на большом расстоянии.

Естественно, есть и исключения. Заражённые, способные к взаимодействию с нейроэнергией, отличаются от остальных безмозглых тварей. В первую очередь я говорю о магах и техниках. По словам Синта, наличие у носителя нужных цифр в характеристиках хоть и важно, но не является единственным условием для получения редкой специализации. За всё время нам попадались только вражеские арчеры, способные к взаимодействию с нейроэнергией на минимальном уровне.

Насколько я успел понять, нужные для нейромагов критерии у людей встречаются довольно редко, и таких тварей будет мало. Но даже низкоуровневые маги с активным чипированным симбионтом не имеют прямой связи со своими хозяевами и тупо выполняют заложенную нейросами программу. Отсюда возникает закономерный вопрос: какого хрена зомбаки ведут себя столь разумно?

Я не верю в совпадения. Поверить в то, что прокачанные твари совершенно случайным образом прочёсывают именно тот участок леса, по которому я первый раз ходил к НИИ, очень сложно.

– Синт, есть что сказать по данному вопросу? – коротко пересказав симбионту свои мысли, спросил я.

– Нейросы не знали, что на Земле когда то очень давно высадился десант из другой галактики, – спустя несколько секунд заговорил симбионт. – Высокая концентрация гена древних в популяции людей не могла не отразиться на поведении мутировавших тварей. Даже несмотря на то, что вколотая вакцина от искусственно созданной самими нейросами заразы превратила будущих райхорианцев в зомби, генетика древних могла нарушить протоколы трансмутации порабощаемой цивилизации.

– И что это значит? Зомбаки не станут подчиняться приказам хозяев?

– Трудно спрогнозировать, – не стал делать поспешных выводов Синт.