— Вышвырните эту дрянь к чертовой матери! — посоветовал депутат Мартынюк.

— Что стар, что млад, не наиграются никак! — загомонили женщины. — Как притащил, так и забирай!

Я поглядел на сержанта Сашу, но даже он не поддержал наших изысканий. Мне стало обидно, потому что на этого парня я возлагал большие надежды. По сравнению со своим истеричным приятелем в форме Саша-Нильс не терял душевного равновесия.

— Роботы, — впервые произнес тогда Зиновий. — Нанороботы, управляемые из единого центра.

— Нано... кто? — замандражировал Мартынюк. — Молодой человек, прекратите нести всякую чушь!

— Да, пацан, ты уж базарчик фильтруй, — проявил неожиданную солидарность со своим вечным оппонентом Жан Сергеевич. — Хотишь, чтобы куры старые опять завыли?

Зиновий не хотел, чтобы кто-то выл. Мальчик послушался меня и выкинул комок породы подальше от дома, на асфальт. Как будто расстояние что-то меняет. Чтобы не злить публику, мы прекратили изучение подземелий. Кроме того, из щелей между минаретами в любой момент могли выскочить белые. Белые тоже видоизменяются, но, к счастью, они шумные. Сержант убил уже четверых медведей, они трусливые и довольно неповоротливые... если не подпускать их слишком близко.

Важно другое. Белые, представляющие собой гротескную помесь носорога с саранчой, обитают именно там, в подземных кавернах под серым лесом. Они не удаляются далеко от своих нор и сразу удирают туда в случае опасности. Мы для них — тоже опасность. Одного сержант подстрелил на дороге, но нам не удалось отрезать от него даже маленький кусочек. Валентин стоял на стреме, точнее — сидел на крыше, и свистнул, как только заметил, что со стороны ржавого леса летят шары. Мы бросили белого и укрылись в доме, а когда воздушный налет миновал, мертвое чудовище уже исчезло. Таким образом, нам все время что-то мешает взять... гм... биопсию.

И опять же, на острие нашей деревенской науки оказался мальчик. Допускаю, что он не прав, но почему же нам никак не удается захватить трофей? Зиновий предположил, что мы имеем дело не с животными а с прототипами животных. Слава богу, кроме меня, никто его не слышал. Нервы у всех и так натянутыми предела.

Прототипы животных.

Искусственные биологические образования. Никто не съедает трупы и не утаскивает в пещеры. Невозможно за несколько минут бесследно растворить слоновью тушу, а эти пузатые мертвецы исчезали бесследно, не оставляя на воспаленном асфальте даже лужицы.

Они целиком впитывались в землю, иначе не объяснить. Получив смертельные ранения, псевдоживой организм немедленно начинает разлагаться, пока полностью не разрушается, возвращаясь в подземный котел с протоплазмой. Зиновий сказал, что так же разрушаются монстры в компьютерных играх. После того как их пристрелишь, они еще некоторое время маячат на экране, а затем распадаются, чтобы не мешать игроку охотиться за свежими трофеями.

Компьютерная игра, пошутил Зиновий. Что-то есть в этих словах. Слишком механически монстры себя ведут. Я придержу свои предположения, пока дети не вернутся.

Я знаю, что детей нельзя брать с собой. Я знаю, что это чистое безумие, но еще большее безумие — сидеть в норе, пока не закончится вода. Зиновий меня убедил, он умненький мальчик. Мы четырежды сверили часы и четырежды прогнали в памяти маршрут.

Мы должны успеть проскочить между волнами, между прозрачными лепестками.

Будем осторожны и терпеливы.

Мы должны успеть, потому что побежим не наружу, эпицентр. Вероятно, это единственный способ выяснить, что же происходит. Я взял с Зиновия клятву, что он не станет ни к чему прикасаться. Что бы мы там ни нашли, на Белом озере, кого бы ни встретили, дети только смотрят, запоминают и вообще стоят за спиной.