Печень я не взял, хотя блюдо из нее было; меня потянуло на пирожок с мясом, но в этом кафетерии он не являлся «маленьким кусочком рая».

– Я знаю, что у Джимми были друзья из крутых парней, – сказала Мэри Энн. – И я знала, что он выпивал в компании и вообще. Но не знала ни о каких... гангстерах или бутлегерах, или еще о чем-нибудь подобном.

– Может, ты была к нему не так близка, как думала? Ее взгляд меня просто пригвоздил.

– Мы были очень близкими людьми. – Потом небрежно добавила: – Что он интересовался криминологией, я знала.

– Его интересовали сами преступники.

– Это одно и то же.

– Да нет, не одно и то же. Слыхала когда-нибудь о парне по имени Рейнгард Швиммер?

Себе она взяла печень. Проглотив кусочек, сказала:

– Ну конечно. Имя Рудольфа Швиммера у всех на устах.

Поставила меня на место. Какие-то парни из колледжа за соседним столиком, наблюдавшие за ней, ждали от нее именно такого поведения. Они влюбились в ее попку еще в очереди.

– Рейнгард Швиммер, – поправил я. – Он был оптиком. А увлекался гангстерами. Он практиковался в Чикаго, так что преуспел в своем увлечении – все время крутился в кабаках, где они были постоянными посетителями, и даже в каких-то местах их бизнеса, включая гараж где нагружали и разгружали грузовики с горячительными. Однажды док Швиммер заскочил на минутку в гараж потолковать с парнями, поджидавшими своего босса Багзи Моурена и его помощника, парнишку по имени Ньюбери, как ввалились копы и велели всем поднять руки вверх.

– И безвинного доктора арестовали тут же вместе с ужасными бандитами, – догадалась она.

– Не совсем так. Это был день святого Валентина 1929 года.

Мэри Энн не изображала наивную, она поняла, что я имею в виду.

– Они его убили, Мэри Энн, – закончил я. – Возможно, он говорил людям с автоматами, что он не из гангстеров, что он – всего-навсего оптик. Все равно они его застрелили. Он там находился, вот его и убили.

Глаза ее наполнились слезами.

– Ах, ну почему ты такое рассказываешь, Натан?

Мы полным ходом приближались к истерике.

– Эй, – сказал я, пытаясь уменьшить скорость. – Только не здесь. Прости меня. Я не хотел тебя расстроить, просто так вышло... Но картина жизни твоего брата начинает потихоньку вырисовываться, Мэри Энн. И выглядит он не больно-то сообразительным.

– К твоему сведению, мой брат был студентом-отличником.

– Мэри Энн. Есть просто школа, а есть школа, где любят безжалостно придираться. Твой брат был мальчиком из Девенпорта, Айова. Он мог крутиться около каких-нибудь бутлегеров, – я выразился немножко туманно, помня об обещании, данном Трэйнору, – но он был всего-навсего мальчишкой из порядочной семьи.

– Что ты об этом думаешь?

– Не знаю, но предчувствую плохое. Может быть, из-за мясного пирожка.

– Но ты же говорил, что Джимми может мотаться по железной дороге, знакомиться со страной...

– Думаю, что может быть и так. Мэри Энн, меня беспокоит вот что: первое – здесь, в Девенпорте, он был связан с бандитами, и второе – как тебе известно, отец дал ему две сотни долларов на оплату обучения у Пал-мера, а он их прикарманил и удрал в Чикаго.