- А чего? Летают и летают.

Они успели пройти не более пяти шагов, как вдруг увидели на пути Машку Дерезуеву.

Машка этим летом закончила школу и уже как бы не принадлежала Зарыбинску. Она собиралась уезжать, чтобы поступать в институт. И никто не сомневался, что поступит.

И Гимназия, и Промзавод смотрели на нее с прощальными вздохами. Машкой давно интересовались зарыбинские пацаны, но дальше этого интереса дело не шло. Она жила, словно не замечая ни Зарыбинска, ни его обитателей.

Начать с того, что ее ничем невозможно было удивить. Весь город мог обсуждать, например, какую огромадную щуку выловил Васька с Фанерной улицы или какой мотоцикл пригнал Петька с Правобережного поселка, а Машке до этого совершенно не было дела. Она находилась где-то далеко - то ли в других землях, то ли в иных эпохах.

Естественно, население злилось на эту ее отстраненность от городской жизни, но и до всеобщей злости Машке совершенно не было дела. Можно сказать, что каким-то чудесным образом городок на нее не повлиял и не сделал похожей на остальных.

- Привет, - сказала Машка.

- Привет, - ответил за всех Кирилл. Он и его приятели невольно выпрямили спины.

- Моих не видели? - спросила Машка.

- Кого?

- Маму, папу.

Кирилл переглянулся с ребятами и пожал плечами.

- Куда же они?.. - пробормотала Машка и пошла дальше, не обратив на ребят более никакого внимания.

- Родителей потеряла, - сказал Хрящ, следя блестящими глазами, как Машка удаляется. Она находилась в той стадии развития, когда кажется, что природа сделала с этим телом все, что могла, и ничего лучшего прибавить уже не сумеет.

- А кто у нее родители? - спросил вдруг Кирилл.

Оказалось, никто не знает. Отец Машки всегда носил галстук и ездил в серой "Волге" с чуть помятой крышей. Все знали его в лицо. Но кто он и чем занимается - об этом как-то разговора не заходило.

В окрестностях универмага было уже далеко не так многолюдно, как час назад. Даже оцепления не требовалось. Небольшие группы людей виднелись в основном под прикрытием кустов и заборов, на открытом же пространстве не было никого. Самые осторожные иногда выглядывали, чтобы справиться о новостях. Но новостей не было, и народу оставалось только пялиться на летающие треугольники.

Однако останки алкоголика Травкина кто-то уже прикрыл рваными кусками рубероида, хотя на стене по-прежнему краснело зловещее пятно.

И вдруг Хрящ весь задрожал от возбуждения.

- От-тана! - воскликнул он, показывая на павильончик по приему стеклотары. - Десант уже прислали!

- Где, где?! - заволновался Кирилл.

- Гляди, за углом...

В самом деле, можно было рассмотреть, что из-за угла павильона время от времени выглядывают люди, одетые в необычную военную форму. На них были угловатые жилеты и большие шлемы со щитками, совершенно непохожие на то, что имели местные милицейские силы.

- Переползаем к Дому быта, - деловито предложил Кирилл, - оттуда лучше видно.

Прячась под деревьями от летающих треугольников, троица сменила позицию для наблюдения. Похоже, кроме этих ребят, никто из местных прибытия десантников еще не заметил.

Их было почему-то совсем мало - человек шесть или восемь. Они стояли за павильончиком, не проявляя никакого интереса к миру, лишь один то и дело выглядывал из-за угла. Рядом с ними находился Дутов, он что-то объяснял, всплескивая руками и трагически сводя брови.

- Крутые, - с чувством проговорил Кирилл. - Видали, пушки какие сзади висят?

- Что за форма? Что за форма-то? - беспокойно бормотал Хрящ, пытаясь определить род войск.

Гена, как водится, хрюкал и мекал, удивляясь и радуясь вместе с приятелями.

- Хрящ, иди познакомься, - насмешливо посоветовал Кирилл. - Может, они тебя к себе возьмут. Ты ж хотел десантником...

На веснушчатое лицо восьмиклассника набежала тень. Видимо, он вспомнил про свой перезачет по немецкому, без которого ему не получить аттестата и никогда не попасть в такую замечательную команду.