Выглядело заведение не так уж и привлекательно – несколько металлических столиков, за одним из которых пристроился хмурый маргинального вида гражданин с бутылкой пива и газетой, а за другим компания – две девушки и трое мужчин. Почему-то у Кристины создалось впечатление, что они тоже вышли из оперы. На столе стояли две бутылки шампанского и ждали своего часа выстроившиеся в ряд бумажные стаканчики.

Федор бросился к прилавку, Молчанов пошел за ним, а Иван, вспомнив о мозолях, оперся о столик.

– М-да, место не сказать чтобы гламурное, – сказал он, скептически оглядываясь. – Что-то вроде наливайки на свежем воздухе. В буфете и то приличнее. Хотя бы посидеть можно.

– Что ты, Ваня, – возразила Ася, – посмотри, какая красота.

Красота и впрямь присутствовала. Хотя формально ларек с мятным зайцем на крыше и находился позади оперного театра, назвать задворками тыльную оконечность здания язык не поворачивался. Она, конечно, уступала в красоте парадному входу, но лишь самую малость. К тому же рядом, с противоположной стороны, всего в нескольких метрах, находилась, судя по объяснениям Федора, стена Альбертины, дворца эрцгерцога Альбрехта, украшенная роскошным фонтаном в виде греческих богов с конной статуей самого хозяина дворца на крыше.

– Может, по шампанскому? – спросил Иван, покосившись на соседний столик.

Кристина молча покачала головой. Не то чтобы она была ярой поборницей трезвости, вовсе нет. Но пить шампанское на улице в вечернем платье, закусывая его жирными жареными колбасками, казалось ей каким-то… Неправильным, одним словом. Другое дело, если бы это происходило в баре гостиницы. Кристина не видела Асиного лица, но была уверена, что подруга с ней солидарна.

– Праздник же! – настаивал Рыбак.

И тогда, чтобы поставить жирную точку в разговоре, тоном, дававшим понять, что дальнейшее обсуждение вопроса отменяется, Кристина сказала:

– Наш преподаватель по философии говорил: «Чтоб праздник отличить от буден, давайте в праздник пить не будем!»

Тут девушка из компании, стоявшей за соседним столиком, обернулась и удивленно посмотрела на нее.

– Кристина? Светлова? – после непродолжительной паузы неуверенно спросила она.

– Вот тебе и венцы, – пробормотал Рыбак.

А Кристина растерянно кивнула:

– Да…

– Я Ольга… Ольга Котова…

– Ольга?.. – по ее лицу пробежала улыбка узнавания. – Ольга!

Она порывисто шагнула вперед, девушки тепло обнялись, а затем синхронно спросили:

– Какими судьбами? – и засмеялись.

– Это мои коллеги, – первой ответила Кристина. – Приехали в Вену на выходные. Ася, Иван, Федор и Тимур.

К этому времени Федор с Тимуром уже расставляли на столе бумажные тарелки с аппетитными загорелыми колбасками, при виде которых рот невольно наполнился слюной.

– А это – мои, – в свою очередь представила стоящих за соседним столиком Ольга. – Фигаро…

– Тот самый Фигаро? – спросил Федор, сражаясь с колбаской с помощью пластиковых ножа и вилки.

– Представьте себе, – усмехнулся невысокого роста блондин с выбритыми висками и креативным пучком на макушке – явно не обошлось без стайлинга. Он взял со стола бутылку, слегка встряхнул ее, отработанным жестом заправского сомелье снял фольгу, сдернул мюзле и еще раз, уже более энергично, встряхнул. Пробка с хлопком вылетела в венское небо, следом хлынула пена куда попало – в стаканчики, на стол и даже на газету хмурого гражданина. Тот нахмурился еще больше и, что-то пробормотав, отошел к соседнему столику. – Приятно встретить соотечественников, – сказал как ни в чем не бывало Фигаро.