— Но как же ребенок, Кир? Ты ведь так расстроился, когда я тебе сказала, что беременна.

— Признаю — это меня просто сразило. — Он скривился и сунул руки в карманы джинсов. — Сначала я принялся проклинать себя за то, что плохо предохранялся и в результате ты пострадала, а потом… Видишь ли, эта новость меня просто ошеломила. В детстве передо мной был не лучший образец отцовства, и, естественно, я спрашивал себя, смогу ли стать хорошим отцом для нашего ребенка. Понимаешь?

Увидев, что выражение лица Джорджии смягчилось, Кир почувствовал, что он находит у нее понимание.

А вдруг он ошибается? С его стороны самонадеянно так быстро в это поверить. Ведь он не принял с радостью ее новость, так что нечего считать, что его уже простили.

Но все, в чем он сейчас ей признался, — сущая правда. Она перевернула его жизнь, и теперь он больше не будет прежним замкнутым, одиноким и подавленным человеком. Она помогла ему посмотреть на Глентейн свежим взглядом, не так предвзято, как раньше. А вскоре, с появлением ребенка, и для Глентейна, и для всех, его обитателей откроется новая, полная надежд глава.

— Я хорошо тебя понимаю, Кир, и уверена, что ты будешь замечательным отцом — можешь не сомневаться. — Она откинула назад растрепавшиеся от ветра волосы и улыбнулась ему. — Но прежде всего мне нужно знать, действительно ли ты хочешь этого ребенка. Может, ты считаешь, что я таким образом загоняю тебя в тупик?

— Загоняешь в тупик? — Кир сделал к ней шаг. — Любимая, да ты загнала меня в тупик, стоило мне впервые взглянуть на тебя! — Его глаза были прикованы к ее лицу. — Я люблю тебя и хочу, чтобы тебе было хорошо, чтобы у тебя была свобода выбора, Джорджия, и чтобы ты больше не жертвовала собственными интересами. Ты сама решишь, как тебе жить дальше. Слышишь?

— Слышу.

— Тогда все решено.

— Что решено?

— То, что мы поженимся.

— Поженимся?

— Если ты подумала, что я собираюсь жить с тобой в грехе, то скорее передумай! В нашем роду это не приветствуется, — пошутил Кир.

— Ты хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж?

Голос у нее задрожал, она, словно загипнотизированная, не могла отвести широко раскрытых глаз от лица Кира.

— Разве я только что этого не сказал?

— Но ты не сделал мне предложение, как положено! И не спросил, люблю ли я тебя!

На какую-то, долю секунды Кира охватили тревога и сомнение.

— Джорджия, ты любишь меня?

— Очень люблю, Кир.

Он облегченно вздохнул, синие глаза радостно засверкали.

— Значит, ты выйдешь за меня и сделаешь меня самым счастливым человеком, таким счастливым, о чем я даже и не мечтал?

— Да, любимый… я постараюсь.

Джорджия обхватила руками его шею и подняла голову, принимая страстный и нежный поцелуй.

Кир предавался очередному эротическому сну.

На этот раз ему снилась стройная кареглазая шатенка — наверняка звезда шоу, на которой из одежды было что-то крошечное, ярко-красное, кружевное. Ему безумно хотелось сорвать с нее этот едва прикрывающий тело лоскуток… предпочтительно зубами.

Но в этом сне его желание приобрело новые оттенки. И имело прямое отношение к Джорджии, к его чувствам к ней.

Произошло это, спустя неделю после свадьбы. В Париже во время медового месяца они почти не выходили из роскошного номера в отеле, и Кир не знал, как по возвращении они будут описывать своим знакомым парижские достопримечательности.

Но вообще-то ему было безразлично, кто что подумает.