— Можно говорить нормально, а не шепотом. Когда займешься квартирой?

— Завтра, — пообещала она, исследуя приборы с азартным восторгом.

— Не знал, что ты такая заводная.

— Ты многого не знал, — бросила Нина, затем украдкой посмотрела на него. Он мог неправильно истолковать ее слова, мог подумать, что Нина намекает на записи жены.

— Как выяснилось, я не знал многого, — согласился он задумчиво. Слава богу, не воспринял фразу Нины намеком на рога. Рога — это так унизительно. — Давай сделаем так. Купи газету объявлений, я подберу подходящие адреса, а потом ты посмотришь квартиры. Это сэкономит время. С утра займись оформлением машины…

— А как мне ее оформлять, на кого?

— На себя.

— На меня? — уточнила Нина. — Не боишься, что я присвою ее?

— Не боюсь, — ответил он и одарил ее доверительным взглядом. — Тебя я не боюсь. И потом, если меня посадят или убьют, у тебя останется джип.

— Ты что несешь? — задохнулась Нина. Если его убьют, то и ее… — За что тебя убивать? Убийце выгодно на тебя свалить.

— Всякое может случиться, ведь добровольно я не сдамся, поэтому так сказал. Не переживай, я собираюсь долго жить. Нино, ты не могла бы завтра сходить к Надежде и прозондировать почву?

— К какой Надежде?

— К жене Леньки. Ну, которого убили с Валентиной.

— А под каким соусом я к ней явлюсь? — справедливо возмутилась Нина и разыграла в лицах диалог: — «Я пришла узнать, вам ничего не известно об убийстве вашего мужа и его любовницы?» — «А вы кто?» — «Я просто так интересуюсь». — «А не пошли бы вы кой-куда…» Примерно так будет. Мне это не нравится.

Он выслушал спокойно. Раньше, во времена их романа, Глеб не был такой сдержанный. Его отличала властность — здесь Валька права. Если не понимали, чего он добивается, Глеб взрывался на короткий миг, но так, что надолго отбивал охоту с ним спорить. Нина благоговела перед Глебом, слегка побаивалась, уважала. Сейчас… не боится, не благоговеет. Уважает? Тоже весьма сомнительно после Валькиных откровений. Однако любовь зла…

— Понимаешь, Нино, — сказал удрученно Глеб, — я с каждой минутой убеждаюсь, что мне не выбраться из этой истории. Возможно, это паника, когда все видится в черных тонах. Я хочу знать, подозревают меня или нет. Больше узнать не у кого, только у Надежды. К моим нельзя, особенно тебе. Придумай предлог и сходи к ней.

Нина умолчала о Паше Корейце. Глеб не придет в восторг оттого, что она обратилась к матерому хищнику с подозрительной просьбой. Ей тоже хотелось многое знать, только из достоверных уст, а не от незнакомой Надежды.

— У тебя есть мобильный телефон? — спросил он.

— Нет, такие игрушки мне пока не по карману.

— Твой друг кинул полмиллиона, а трубку не подарил?

— Не полмиллиона, а триста пятьдесят тысяч! — огрызнулась Нина.