Кристин Лестер. Синий бриз
1 Старый автобус, громко булькая, урча и причмокивая, выполз из лужи, залившей его чуть ли не по самые окна, и медленно стал разгоняться. Водитель не особенно стеснялся в выражениях: машину то и дело заносило, тормоза отказывали, и с каждой минутой становилось все яснее: поломки не избежать. Две огромные волны, словно крылья, расходились полукругом по обе стороны автобуса, и чем быстрее он рассекал дождливое пространство, тем более мощные потоки воды выбивались из-под его колес. Четверо пассажиров – семейная чета примерно сорокалетнего возраста, старичок с книжкой и молодая девушка – инстинктивно пересели поближе друг к другу, в середину салона, как будто это могло спасти их от бушующего, рвущего в клочья тучи и, казалось, раздирающего землю пополам урагана. Их хрупкий мирок с тусклым светом двух ламп, неудобными сиденьями и наглухо задраенными окнами был, словно Ноев Ковчег, оторван от большой земли. Более того, у всех путешественников появилось навязчивое ощущение, что они вообще потерялись во времени и пространстве. – Прямо настоящий Аид! – вдруг проблеял старичок, неожиданно оторвавшись от книжки, которую он читал всю дорогу, несмотря на отвратительное освещение, а сейчас и подавно – почти полумрак. Молодая француженка, сидевшая рядом, посмотрела на него и, мысленно усмехнувшись, пришла к выводу, что старичок просто прятался в книжку от страха. Он суетливо дернул седой длинный локон, поправил небольшие очки на сухоньком хитром личике и снова заговорил, выразительно сощурившись в сторону окна: – Давайте хоть познакомимся перед тем, как утонуть. Семейная чета – дама в шелковом шарфе и ее муж, которые всю дорогу крепко сжимали поручни, лишь изредка негромко переговариваясь, игнорировали это предложение. Зато водитель решил отозваться: – Вы бы не говорили под руку, мсье. Я, черт возьми, уже час как мог бы остановиться в какой-нибудь луже и пережидать грозу, но не сделал этого, потому что, как и вы, хочу пораньше вернуться домой. Меня зовут Жак. Хотя, надеюсь, мы все-таки не утонем. – Меня зовут Себастьян. А ваше имя, мадемуазель? – Жозе… – От страха у нее совсем осип голос, когда очередная молния осветила то, что скрывалось во тьме за автобусным окном. Там была просто вода… и все. Ровным сплошным потоком. – Ох, так мы скоро забудем, где верх, а где низ, и откуда все это льет… – Ну надо же как-то… – подала наконец голос сорокалетняя дама, судорожно сминая соломенную сумку в руках. – Надо же к кому-то обратиться! У водителя должна быть связь. И когда-то ведь все это кончится?! – Она поправила шелковый шарф, повязанный на голову, и вызывающе посмотрела на мужа (по крайней мере, все думали, что это муж), словно ожидая от него ответа на свой вопрос, а заодно и точного прогноза погоды на неделю. С минуту молча поглядев друг на друга, оба супруга разом повернулись в сторону Жака, но тот оставался невозмутим: – Связи у меня нет, а если б и была, то сломалась бы в такую погоду. Вы и сами видите: уже час, как отключились мобильные телефоны. Мадам, успокойтесь: я думаю, мы справимся. Дама в шарфе обиженно отвернулась к окну, и муж тут же взял ее за руку, желая поддержать. Они были под стать друг другу: пышнотелые, круглолицые и смуглые, с одинаково острыми, сметливыми взглядами сельских жителей. Однако, судя по одежде, слишком претенциозной для провинциального автобуса, они считали себя парижанами и в этот злополучный вечер, скорее всего, возвращались домой от каких-нибудь родственников с полей. Мужчина наклонился вперед, с надеждой глядя в глаза Себастьяну, и, обращаясь почему-то только к нему, сказал: – Но ведь грозы не бывают затяжными? Они обычно быстро проходят? – Грозы – да! – подал голос с водительского сиденья Жак. |
