— Да, леди Мария.

М — да, вот так и живем.

В медотсеке нас встретил невысокий худенький старичок, который напомнил мне доктора Айболита. Скорее всего, землянин: я пока не очень разобралась, что в этом времени водится и как выглядит.

Также в большом белом помещении с разными приборами и кушеточками находились: огромный голубого цвета детина (с хвостом!), две «лягушки» и одно бледное, высокое, просто поразительной красоты создание.

— А — а-а… Кронг! Наслышан, наслышан. Заходите, посмотрим, что представляет собой наш предок из прошлого.

Полчаса в будущем, а обо мне все знают.

— Садитесь за ширму. Вам повезло, Вашим лечащем врачом буду я.

Да. Скромность не относится к числу талантов старичка.

— А что, было из кого выбирать?

— Ну… Вон мои архаровцы. Увы, к проекту времени прикреплено, совсем мало медиков. Не верили в успех. Но в принципе, Вы можете поменять врача на перспективного, современного специалиста.

— Что‑то вроде Ваших архаровцев? — сказала я, внимательно изучая четыре объекта. Объекты поежились. — Нет спасибо.

Старичок, все время за мной наблюдавший, усмехнулся.

— Пожалуй, это будет интересный опыт. Ни разу мне не случалось наблюдать пациентку, настолько старше меня. Ну что ж дорогая, посмотрим, чем Вы можете похвастаться?

— Иосиф Воронин. Леди Мария, глава рода…

— Кронг!

— Да, леди Мария?

— Господину Иосифу, я разрешаю обращаться ко мне, как ему удобно, — и с любопытством уставилась на старика.

Тот недоуменно посмотрел на меня, потом что‑то прикинул в уме и сказал:

— Мои родители были археологами и фанатами своего дела. Они говорили мне, что человек, в честь которого меня назвали, был оригиналом.

— М — да, просто не то слово.

— Он был вашим современником?

— Нет, слава богу!

— Почему такая странная реакция? — спросил доктор, приподняв брови.

— Э — э… в политике я не разбираюсь, но и без этого надо сказать, что жил он в довольно напряженное время. Нас разделяло, где‑то шестьдесят, восемьдесят лет, — ответила я, заходя в какую‑то камеру, напоминающую стерильный карусельный станок с ЧПУ и дисплейным рядом.

— Да всего ничего, — отозвался доктор.

В барокамере было окошко, через которое было видно, как мой врач что‑то стучит по дисплею. За его спиной, выстроившись по возрастанию, стояли ученики и с детским любопытство глядели на меня. Ничего, в наше время еще и не таких, практикантов, можно увидеть.

— Надеюсь, Вас не нервируют мои ученики?

— Нет. В наше время они были еще занимательней.

— Ха! Вы просто этих плохо знаете!

— Учту. Но по поводу своего здоровья, я предпочту общаться с Вами, наедине. Клятва Гиппократа еще действует?

— А куда ж она, милая, денется. Все врачи левой и правой медицины приносят ее. Но должен Вас предупредить, что если Вы заболеете чем‑то представляющим угрозу для здоровья других людей, то я вынужден буду, поставит Ваше начальство и родных в известность.

— Угу, и много таких болезней?

— Лишай обыкновенный, чахотка земная, плесень красная и ОРВИ.

— Даже не хочу спрашивать, что это. Но неужели, сейчас, так и не научились лечить насморк?

— Нет. От многих болезней давно найдены вакцины, но не от простуды. Лишай обыкновенный, Вам знаком еще по вашему времени и, несмотря на то, что существуют другие виды, гуманоиды могут заразиться только этим.