С точки зрения иезуита, дело таинственного освобождения двух заключенных из подвала их дома должно было представиться так: леди Гариссон, узнав каким-то образом, что ее муж Станислав содержится у иезуитов, похитила у своего управляющего ключ от подвала и послала с ним Елчанинова, чтобы освободить Станислава. Когда же на другой день попался сам Елчанинов, то она сама пришла и выпустила его на волю. Теперь в ее руках было последнее средство, которым иезуиты могли повлиять на нее, и, отняв у них это средство, то есть освободив от них мужа, она могла считать себя вполне в безопасности и ничего не бояться, тем более что даже в денежном отношении она как будто стала независимой.
– Так это ее рук дело! – повторил Грубер. – Станислав теперь у нее, и она, пожалуй, неуязвима! Елчанинов должен был слышать вчера, как я поручал Станиславу следить за ним, и, конечно, он и леди спрячут его.
– Станислав будет здесь, когда вам угодно! – сказал Кирш. – Стоит вам только приказать!
Грубер глянул на него.
– Кто же его приведет?
Черное лицо Кирша улыбнулось, и он проговорил.
– Я.
– Хорошо! – одобрил Грубер. – Я приказываю сделать это как можно скорее.
ГЛАВА XXXI
Между тем леди Гариссон посадила Варгина в свою карету и повезла его на яхту.
– Ты знаешь, – сказала она ему, – я прогнала своего управляющего и хочу взять себе другого! Как ты думаешь, кого?
– Ничего я не могу думать, – ответил Варгин, – ведь мысли у меня разбегаются! Разве могу я думать о чем-нибудь, когда сижу один возле тебя? Ты вот говоришь, а я слушаю звук твоего голоса и наслаждаюсь им, а какие слова ты произносишь мне, право, и разбирать некогда! Все, что ты говоришь, хорошо!
– Но все-таки ты слышал, что я тебе сказала?
– Что-то про управляющего?
– Ну да! Что я прогнала его и хочу взять тебя на его место.
– Меня? Но какой же я управляющий? Я тебе так науправляю, что и концов не сведешь! Да к тому же как же я буду объясняться с твоими англичанами на яхте? Ведь я ни на каком языке, кроме русского, двух слов сказать не умею.
– Не беспокойся! Все дело я поведу сама, а ты будешь только заведовать устройством празднеств да декоративной частью.
– Вот это хорошо! – согласился Варгин.
– И будешь жить со мной на яхте.
– Вот это еще лучше! – совсем обрадовался он и даже подскочил в такт карете, колыхнувшейся на своих мягких рессорах.
– Ты из ревнивых? – спросила леди, помолчав.
– Да, я очень ревнив! – откровенно признался Варгин, воображая, что очень хорошо говорит и что именно такой ответ и желает получить от него леди.
– Ну, я отучу тебя от ревности! – заявила вдруг она и добавила: – Пользуйся тем, что тебе будет дано, а мне не мешай! Иначе при первом же безрассудном поступке с твоей стороны между нами все будет кончено!
– Да как же ты хочешь, чтобы мои поступки были рассудительны, когда я люблю тебя! – воскликнул Варгин. – Тут уж я не могу рассуждать!
– Нет, ты со мною не шути! Я тебя серьезно предупреждаю.
– Ах, что там предупреждать! Я смотрю так: хоть минута, да моя! Я счастлив, вот и все!
– Ну, посмотрим, будешь ли ты дорожить своим счастьем.
Приехав на яхту, леди Гариссон водворила на ней Варгина.
Она провела его повсюду и показала ему все каюты, переходы и закоулки. Капитану, матросам и всем служащим она представила Варгина, как своего нового управляющего, и отдала в его распоряжение большую каюту с верхним светом из люка, очень удобную для занятий живописью. |