— Даже если мне не рады, меня трудно назвать нежданным гостем, ибо ты меня ожидала.

Наше общение продолжалось на дружеской ноте, хотя я была полна решимости не уступать его требованиям.

И вновь наступил час, когда мы просто сидели рядом, ощущая свою близость, степень которой Клорати так умело регулировал.

Диалог, приведенный ниже, дает представление о долгих беседах, которые мы вели на луне Роанды.

— Вы взяли на себя обязательства, сирианка, а потом отказались их выполнять.

— Я не припоминаю, чтобы мы обещали навеки связать свою судьбу с Роандой.

— Обещания не всегда произносятся вслух. Уже тот факт, что вы участвовали в происходящем, влияли на обстоятельства и сами подвергались их влиянию, можно считать обещанием.

— Ты говоришь об этом так, точно это закон!

— Его придумал не Канопус. Тебе наверняка приходилось видеть, что, если кто-то, не считаясь с другими, выходит из игры, связи рвутся, процесс развития останавливается, и в конечном счете от этого страдает инициатор подобных действий.

— Когда ты говоришь об этом, мне кажется, что я действительно наблюдала подобное. Общаясь с тобой, я возражаю и возмущаюсь, но позднее начинаю понимать, что ты был прав. И все же не я определяю стратегию Колониальной Службы. Скажи, кто устанавливает законы, которым подчиняетесь вы?

Клорати рассмеялся.

— Законы не нужно устанавливать — они заложены в самой природе Вселенной.

— Ты сказал, что мы должны научиться наблюдать за тем, как действуют эти законы.

— Да, сирианка, да.

— По-моему, ты неисправим! — Услышав это замечание, Клорати усмехнулся. — Сколько времени ты провел со мной? Сколько сил на меня потратил? Предположим, что в конце концов я начала кое-что понимать. Но я всего лишь крохотная песчинка в огромной Сирианской империи. Ты знаешь, что меня уже считают чудачкой, эксцентричной особой, которая требует снисходительного отношения? Мне угрожают самыми разными способами промывания мозгов — разумеется, ты знаешь и об этом. Видимо, для тебя мало что значит судьба одного… — Я хотела сказать «одного человека», но осеклась, поскольку собственный тон показался мне невыносимо фальшивым. — Ладно, пусть тебе удалось изменить меня, пусть я стала немного похожей на тебя, но чего ты можешь ожидать от Сирианской империи? — Говоря это, я подумала: «А ведь именно я положила начало спорам о плохом обращении с подопытными животными…» И эта мысль так ошеломила меня, что на какое-то время я смешалась и очнулась не сразу…

— Зачем тебе моя помощь? Ведь Канопус всемогущ.

— В настоящий момент наши силы на Шикасте слишком распылены.

— Из-за того что теперь служба на Роанде стала добровольной и добровольцев не хватает?

— Добровольцы есть, но текучесть очень велика. Нам нелегко поддерживать связь с Шикастой. Очень нелегко. И с каждым тысячелетием становится все труднее.

— Ты хочешь, чтобы я вернулась домой и постаралась убедить Сириус снова взять на себя ответственность за Южные Континенты?

— Да, нам бы хотелось этого.

— Хотя мы управляли этими территориями куда менее успешно, чем вы? Несмотря на то что Сириус не смог справиться с происходящим так, как справлялись вы?

Клорати сказал смиренно и мягко — видеть его таким мне доводилось нечасто:

— Если вы согласитесь сотрудничать с нами и мы сможем рассчитывать на вашу поддержку, возможно, ситуация и улучшится. Или, по крайней мере, не станет ухудшаться дальше.

— Но зачем вам это нужно? Какие цели вы преследуете?

— Иногда нужно просто верить другим на слово!

— А вы верите другим на слово?

— А как же иначе? Сирианка, Галактика велика и бесконечно разнообразна.