Амбиен Первый с самого начала входил в состав комитета, который планировал нашу деятельность на Роанде. Навестить меня его побудили отчасти старая дружба, а отчасти долг исследователя. Я сама не была на родном Сириусе тысячи лет, поскольку любила свою работу и была счастлива на Роанде. Мне было жаль покидать ее даже ради отпуска. Не зря сотрудники Колониальной Службы, и в том числе члены Большой Пятерки, навещали нас по любому поводу и всегда старались задержаться. Роанда в полном смысле слова стала моим домом.

Когда мы наговорились досыта — мы не виделись очень давно, и нам было о чем порасспросить друг друга, — я спросила, не желает ли Амбиен Первый отправиться на разведку в северные земли. Он с радостью согласился. Он не раз участвовал в открытии новых планет, и эта нелегкая работа всегда была ему по душе. Мы думали, что это предприятие не таит никаких опасностей и будет прекрасной возможностью развеяться. Корабль сил связи доставил Амбиена Первого в самую южную точку Основного Материка. Оттуда он продолжил свой путь один. В общей сложности он отсутствовал десять Р-лет.

Он много путешествовал по Основному Материку, повсюду встречая поселения колонистов и аборигенов, расположенные неподалеку друг от друга. Он шел пешком, плыл на лодке, а иногда ехал верхом, используя подходящих животных. Мы с Амбиеном Первым принадлежим к разным подвидам одного вида. У него темная кожа и прямые черные волосы, он плотен и широкоплеч. Я, будучи хрупкой, светлокожей и светловолосой, не могла отправиться на север, поскольку слишком сильно отличалась от местных жителей. Хотя Амбиен Первый был не таким рослым, как колонисты — их рост быстро увеличивался, и теперь они были выше первых поселенцев с Планеты 10 почти в два раза, — он был значительно выше аборигенов и не мог сойти за одного из них. Сначала мой супруг избегал тесных контактов с ними, но видя, что иного пути получить нужную информацию нет, стал заглядывать в их поселения. Аборигены встречали чужака без тени враждебности, проявляя лишь любопытство. Поначалу он объяснял это природным добродушием, благоприятными условиями существования и отсутствием врагов. Однако позднее Амбиен Первый понял, что им приходится иметь дело и с непрошеными гостями иного рода. Это были не колонисты, которых трудно перепутать с кем-то другим благодаря высокому росту. (Именно тогда канопианцы стали называть их гигантами, и я последую их примеру.) Кто же это мог быть? Возможно ли, что одна из карликовых рас Северного Изолированного Континента стала более рослой и перебралась через океан, переплывая с одного острова на другой? Позднее мы узнали, что это не так, однако чтобы проверить данное предположение, мой друг решил на обратном пути заглянуть на Северный Континент.

Все, что он увидел, путешествуя по Основному Материку, подтверждало отчет канопианцев. Местные жители за семь-восемь тысяч лет так продвинулись в своем развитии, что было трудно поверить, будто это тот же самый вид. Они освоили земледелие и скотоводство, планировка поселений была хорошо продуманной, а жилища стали не только прочными и удобными, но и нарядными: их внешний облик был продуман вплоть до цветовой гаммы. Кроме того, аборигены начали носить одежду из тщательно выделанных и окрашенных материалов.

Однако в поселениях гигантов творилось что-то непонятное. Казалось, они ушли недалеко от аборигенов, хотя уровень их развития на Планете 10 был таков, что позволял им жить в современных городах.

Прежде чем вернуться назад, Амбиен Первый приказал кораблю сил связи облететь Северный Изолированный Континент, чтобы проверить, как поживают ломби и выходцы с Планеты 22.