|
Этот период породил богатейшую и довольно любопытную литературу. В период апогея это модное увлечение не ограничивалось отдельными регионами, оно распространялось стремительно, как пожар, и порой ажиотаж доходил до того, что целые планеты захватывались с одной-единственной целью. Колонии 19 и 22 на несколько тысячелетий превратились в настоящий сельскохозяйственный рай. Здесь не было ни одного города, а деревням не позволяли разрастаться за пределы рыночной площади, где происходил обмен товарами. Возникли массовые, в основном молодежные движения, участники которых стремились перебраться на подобные планеты или захватить новые. Такие движения имели все признаки «религий», от которых Роанда страдала в период упадка. Людям казалось, что, если «жить просто» и «вернуться к природе», можно решить все проблемы. Но и этот этап миновал, когда стало очевидно, что ухищрения такого рода не утоляют внутреннего стремления выйти за установленные пределы как в личном, так и в социальном плане. Подобные фермы и подобные идеи все еще существуют, но все давным-давно убедились, что это не более чем жалкие попытки вернуться в прошлое.
В то время всем стало ясно, что необходимо резко сократить численность населения. Об этом свидетельствуют вопросы, которые нас тогда занимали. Разве мы не говорили, что условия жизни в империи всецело определяются экономическими факторами? Что судить о жизни следует исключительно по уровню технических достижений? Понятно, что при таком подходе численность населения и его образ жизни зависят в первую очередь от экономических факторов. Голод, наводнения, болезни исчезли, а на смену им пришли технический прогресс и его последствия. При этом нам твердили, что ничего не изменилось. Отпала необходимость терзаться вопросами о смысле жизни, ценности человеческой личности и тому подобном. Предавались ли мы мучительным размышлениям о последствиях стихийных бедствий? Да. Пошло ли это нам на пользу? Нет. Тогда зачем истязать себя из-за факторов, над которыми мы не властны так же, как не властны над силами природы? Однако в этом-то и была самая соль. Достигнув высот технического прогресса, мы вообразили, что способны контролировать ситуацию и делать выбор. Мы думали, что научились обуздывать хаос, предотвращать случайную смерть и сознательно управлять миром. Однако каким бы взвешенным и осмотрительным ни было наше решение сократить численность населения, сказать про него — таков был наш выбор — значит покривить душой. Пойти на это нас вынудил экономический рост. На протяжении всего Смутного Времени, когда мы активно занимались повсеместным сокращением численности населения, дебаты на данную тему не прекращались. Эти споры в той или иной форме ведутся до сих пор. Таким образом, технологические достижения дали понять нам и другим империям, что решение о том, родиться человеку или нет, зависит от наличия работы. Или ее отсутствия. А если работы не будет? Придется ли нам отказать в праве на жизнь еще большему количеству людей? Безусловно, это было нелепостью, абсурдом. Нам были нужны специалисты по сельскому хозяйству, без которых мы никогда не сможем обойтись. Нам были необходимы специалисты по производству синтетических материалов, пищевых продуктов и хозяйственных товаров. Нам требовалось некоторое количество квалифицированных рабочих и совсем немного административного и управленческого персонала. По предварительным оценкам, чтобы удовлетворить потребности Сириуса, нам бы вполне хватило полмиллиона человек. При этом на пике численности население нашей планеты составляло два миллиарда. Нам следовало понять и признать, что мы не властны над тем, что творим. И что наши социальные программы всегда были результатом компромиссов, уступок или попыток примирить противоборствующие силы. У нас не было выбора, если в данном случае вообще можно говорить о «выборе». Понимание этого далось нашему руководству нелегко и вызвало у многих должностных лиц депрессии и психические расстройства. |
