Поехали…

Сразу после военного училища Новикову довелось около года послужить в морской пехоте. Соответственно, походил на десантных кораблях, попривык к качке и прочим особенностям службы на море. Благодаря тому опыту его адаптация к судовому бытию на «Булавине» проходила безболезненно и быстро.

Его коллегам было тяжелее. Особенно Славке Кудину, привыкшему вне боевых действий чуть не каждый вечер лупить пиво в обнимку с грудастыми телками. С другой стороны, холостякам из группы Новикова на танкере будет гораздо комфортнее, чем на спецназовской базе в Подмосковье. Тут тебе и умывальник рядом с койкой, и гальюн в двух шагах, и душ с горячей водой под боком, и столовка «этажом» ниже – даже на улицу выходить не надо. В гарнизоне-то оба живут в холостяцкой общаге, построенной в прошлом веке. Самим готовить лень, да и негде. Покушать готовое – через дорогу в кафе, но цены за пирожки и лимонады еще те – «Метрополь» отдыхает. Чуть дальше – дешевая столовка, в которой подают то ли суп, то ли щи. А точнее, что-то среднее. С горохом, с огромными кусками осклизлой капусты, с хлопьями переваренного лука, с каучуковым мясом и непередаваемой мутью, взвивающейся со дна тарелки при каждом движении ложкой. Есть это нормальный человек не станет даже даром.

Соответственно, и бытовые условия в общаге тоже родом из той же эпохи. Это Павлу как женатику в свое время подфартило с однокомнатной служебной квартиркой, которую после развода с супругой командиры почему-то позабыли потребовать назад. А парням до пенсии светит слушать отовсюду пьяные вопли, спать на дырявых казенных простынях и воевать с наглыми крысами.

Жизнь на танкере шла своим чередом. Машины исправно пыхтели и выдавали требуемую мощность, вахты сменялись в назначенный час, «Капитан Булавин» резво рассекал форштевнем морскую волну…

Поужинав, парни вышли на нижний мостик надстройки и долго любовались на оставшийся за кормой залитый огнями берег. Потом разбрелись по каютам.

Утром половина спецназовцев проспала завтрак – расслабились на гражданском судне. Новиков не стал их тревожить. «Пусть отдыхают перед сирийским пеклом, – решил он. – Скоро ли доведется нормально поспать?..»

Через сутки «Булавин» подошел к турецким берегам. А еще через несколько часов вошел в пролив Босфор.

Это звучное название в сознании майора всегда ассоциировалось с короткой и узкой протокой, соединяющей черноморскую акваторию с чем-то там еще. На деле же, будучи здесь впервые, он поразился гигантским размерам созданного природой русла.

В проливе танкер уменьшил ход до малого и шесть часов лавировал меж западным и восточным берегами, расстояние меж которыми временами сокращалось до опасных семисот метров. Над головою проплывали «летящие» конструкции подвесных мостов, слева и справа тянулся бесконечный Стамбул, разделенный проливом на европейскую и азиатскую части.

Наконец, вырвавшись из тесноты в просторы Мраморного моря, «Булавин» повернул на запад, увеличил скорость и полдня резво шел вдоль пестрого турецкого побережья, покуда не достиг Дарданелл. Эта кишка оказалась в два раза длиннее Босфора и, устав созерцать однообразную картину, спецназовцы отправились спать.

Старший механик – футбольный фанат и в целом нормальный простецкий мужик. Лет пятидесяти, высокого роста, с крепкой фигурой и темными от въевшегося масла руками. Как-то в столовой он подсел за столик Новикова, о чем-то спросил. Они разговорились, а вечерком пожилой моряк зашел к майору в гости с бутылочкой хорошего рома. Сегодня – в последний вечер путешествия – он явился снова.

Судно только что бросило якоря на внешнем рейде грузового порта Ларнаки. Ходовая вахта сменилась на стояночную. Вход в акваторию порта, швартовка и начало разгрузочных работ диспетчер порта назначил на шесть утра.