Много дней они провели в пути, пока, точно в канун Рождества, не добрались до дома Лоры Шарден, матери Эрмин. Однако даже это путешествие сквозь порывистый ветер и снег, ставшее возможным лишь благодаря выносливости и силе ездовых собак, не было лишено очарования.

Сонная, Эрмин закрыла глаза. Ей совсем не хотелось выбираться из похожей на уютное гнездышко постели. Она немного страшилась грядущего дня. Теперь, после радостной встречи и праздничного застолья, предстоял разговор с матерью.

«Я обязана рассказать ей, как умер отец, Жослин-старший. Я никогда его не увижу. Как жаль! А мама скоро выйдет за Ханса. Похоже, они друг от друга без ума».

Эрмин с головой ушла в думы о недавнем прошлом. Вспомнила, как Ханс Цале аккомпанировал ей в ресторане роскошного отеля «Château Roberval». Этот робкий тридцатилетний мужчина с датскими корнями был влюблен в нее, Эрмин, прежде чем поддался чарам Лоры.

«Тогда я не знала, что загадочная дама в черном, сидевшая в глубине зала, — моя мать. Слава богу, что память к ней вернулась и она решила меня найти. Теперь между нами нет тайн и обид. Она доказала мне свою любовь, и я надеюсь, что буду нежно любить ее и заботиться о ней еще многие годы. Все уладилось наилучшим образом. Я теперь не сирота, и я замужем за Тошаном. У меня тоже родился малыш, которого мы воспитаем вдвоем с мужем!»

Она добавила шепотом:

— Как бы мне хотелось жить в Валь-Жальбере! Родственники моего мужа очень хорошие люди, но я лучше чувствую себя здесь, в моем поселке.

Словно ища объяснения своему желанию, Эрмин стала по очереди вспоминать тех, кого она любила, с кем жила рядом долгие годы: свою кормилицу Элизабет Маруа, миловидную тридцатишестилетнюю женщину, стройную, хорошо сложенную, с золотисто-каштановыми кудряшками; ее сыновей Армана и Эдмона и их младшую сестру по имени Мари. Очередь дошла и до Жозефа Маруа, который, несмотря на свойственную ему гневливость и тягу к выпивке, на самом деле был не так уж плох.

— Разве могу я забыть о моей дорогой Шарлотте! — прошептала молодая женщина растроганно. — Слава богу, благодаря маме и ее деньгам она снова может видеть! Говорят, счастье не в деньгах, и все-таки, когда они есть, стать счастливым намного легче.

Эрмин вздрогнула. Девочка из ее сна — это Шарлотта! Она не видела ее лица, но в глубине души точно это знала. Теперь ошибки быть не могло: на улице под окнами кто-то несколько раз прокричал имя девочки. Через мгновение к призывам присоединился колокольный звон.

«Колокол монастырской школы! — подумала Эрмин, и сердце ее быстро забилось в тревоге. — Но ведь сейчас каникулы, и учительница уехала. Что могло случиться?»

Она потихоньку встала и надела красный шерстяной халат. Мукки не шевельнулся. Она осторожно переложила его в детскую кроватку, опасаясь, что сын, очень подвижный для своего возраста, может упасть с большой кровати.

«Бог мой, случилось что-то нехорошее!» — повторяла про себя Эрмин, спускаясь по лестнице.

В холле она увидела женский ареопаг: свою мать Лору, заплаканную Элизабет Маруа и Мирей. Щеки экономки раскраснелись от волнения. Она посмотрела на Эрмин, но не нашлась что сказать.

— Кто-нибудь скажет мне, что стряслось? — спросила молодая женщина. Все трое были взволнованы, и Эрмин встревожилась всерьез.

— Шарлотта пропала! — дрожащим голосом ответила Лора.

— А это все равно что умерла! — воскликнула Элизабет, схватившись за сердце. — Думаю, она убежала из дома вчера вечером.