— Они скажут мне то же, что не устает повторять твой отец. Я вела себя как последняя идиотка, стремясь управлять своим состоянием в одиночку. Я считала себя умнее всех, и вот результат.

Эрмин притянула мать к своему плечу нежным и покровительственным жестом.

— Я помогу тебе, мама. Ты слишком жестока к себе. Откуда тебе было знать, что однажды Амели Трамбле явится сюда и подожжет твой дом? Что касается твоего решения хранить деньги в доме, многие люди поступали так во время войны. В этом нет ничего нелепого.

— Нет, это было глупо! У меня была сотня возможностей поместить свои средства в банк. То есть то, что от них осталось. Я ведь тратила деньги не раздумывая, и ты еще всего не знаешь. Жосс, впрочем, тоже. Мне нравилось играть в богатую благодетельницу с моей немногочисленной бельгийской родней, а именно с кузиной, которая выросла в нашем доме в Руселаре. Я считала ее своей старшей сестрой. В ней было столько мужества! Работая целыми днями на заводе, она вечерами заботилась о нас, стирала, готовила, убирала. Я иногда писала ей, поселившись здесь, в Валь-Жальбере. Переписка вошла у нас в привычку, я с удовольствием общалась на своем родном языке, фламандском, узнавала новости из родных мест.

— Но в этом нет ничего плохого!

— Конечно, но я испытывала гордость, отправляя Паоле, своей кузине, денежные переводы. Она жила бедно, пытаясь создать достойные условия своим шестерым детям. Бельгия сильно пострадала в начале войны. Я посылала ей всё больше денег, я даже помогла купить ей дом, более практичное и удобное жилье, нежели квартира, в которой они раньше ютились. На себе испытав, что такое нужда, я искренне пыталась спасти Паолу. Какая же я идиотка! Я думала, что мое состояние безгранично, а когда поняла, что почти разорена, мне пришла в голову абсурдная идея сыграть на бирже.

— Это только доказывает, что в тебе есть сострадание, мама, — заметила Эрмин.

С этими словами она вынула из кармана своего платья чистый носовой платок и принялась вытирать лицо Лоры.

— Держись, мамочка! — добавила она. — Я убеждена, что тебя нельзя сломить. У тебя больше нет денег, но я с тобой, я тебя не брошу. Я буду соглашаться на все контракты, которые мне предложат, — возможно, вслед за съемками этой музыкальной комедии последуют другие предложения. Я столь многим тебе обязана и собираюсь возместить те огромные суммы, которые ты в меня вложила.

— А если Шарлотта захочет вернуться в Маленький рай? Куда пойдем мы с Жоссом и Луи? А Киона? Где будет жить она?

— Шарлотта скоро не вернется. Ей пришлось бы встретиться со своим братом, а у нее нет ни малейшего желания это делать. Ты представляешь себе Онезима и Людвига соседями, ежедневно сталкивающимися друг с другом? Вы можете спокойно перезимовать в Маленьком раю, ничего не опасаясь… О! Я никак не могу тебя отчистить, нужна вода. Мне не хочется, чтобы дети видели тебя в таком состоянии. Обязательно было пачкать себя сажей?

— Кран на улице должен работать. Пойдем! — согласилась Лора, вставая со скамейки. — Теперь наша жизнь будет совсем другой… Мы заговорили о Шарлотте, а я узнаю все новости о ней от тебя. Как они выживают с маленьким ребенком?

Эрмин обняла мать за талию, и они направились к задней части разрушенного дома.

— Шарлотта с Людвигом живут вместе с бабушкой Одиной, под покровительством кузена Шогана, который принял их в свою семью. Зиму они провели вместе с нами, на берегу Перибонки, а летом чаще всего живут в горах, ведут индейский образ жизни. Людвиг ходит на охоту и рыбалку, наша Лолотта обрабатывает кожу и шьет одежду, в общем, стараются жить достойно, хоть и в тяжелых условиях.