– Да, совершенно верно. Я обязательно расскажу своей жене, как сильно его растрогал ее жест. Деньги и диск с записями ее песен – два прекрасных подарка. Музыка ведь тоже может быть источником утешения.

– Когда вы говорите о музыке, следует, несомненно, также упомянуть о великолепном голосе. С тех пор как я с вами познакомилась, вы не жалеете хвалебных слов, когда описываете необыкновенный голос своей супруги.

– Тем не менее как то раз после одного из ее выступлений я не смог должным образом выразить свою гордость за нее и свое восхищение ею. Я слушал ее с раскрытым от изумления ртом, я вздрагивал от восторга, но когда концерт закончился, я сказал ей что то банальное вроде: «Сегодня вечером ты пела хорошо».

Эстер прыснула со смеху, взглянув на раздосадованную физиономию метиса. Она немало забавлялась в его компании и с удовольствием слушала все те занятные истории, которые он ей рассказывал.

– Тошан, вам следовало бы побыстрее вернуться к себе домой. Что вас еще тут держит? Вы познакомились с аббатом Пьером и совершили паломничество в Монпон. Мне кажется, что ваша семья в вас очень нуждается. Это ведь так здорово – иметь свою семью!

Ее голос был полон тоски. Тошан, взволновавшись, ответил тихо:

– В таком случае поедемте вместе. Вы говорили в поезде, что у вас имеется достаточно средств для того, чтобы позволить себе полет на самолете, и что только необъяснимый страх перед этими летательными аппаратами вас удерживает. Чтобы пересечь океан на судне, вам потребуется около двух недель.

– Но я ведь мечтаю об этом! Ходить по мостику, жить в каюте, танцевать в большом салоне пассажирского судна – да, я об этом мечтаю. Кто знает, может, я встречу на этом судне мужчину, который мне приглянется.

– Подумайте тем не менее о моем предложении обосноваться в Квебеке. Вы найдете себе работу в санатории Роберваля. Я высоко ценю ваше дружеское отношение ко мне. Кроме того, первый раз в моей жизни у меня завязывается настоящая дружба с женщиной.

Эстер, польщенная, молчала. Тошан ей нравился, но он был женат, и если что то, с ее точки зрения, и являлось непреодолимым барьером, так это священные узы брака.

– Буду с вами откровенной, – сказала она. – Я с удовольствием приняла бы ваше предложение, если бы была уверена, что это не доставит беспокойства вашей супруге. Мы с вами были весьма откровенны друг с другом – настолько откровенны, что я уже знаю о вашем прошлом буквально все. Эрмин рассердится, если в регионе, в котором она живет – Лак Сен Жан, – появится сестра Симоны. Вы ведь и сами считаете, что в глубине душе она вас еще не простила. Так зачем же будоражить ее моим появлением? Вы что, садист? Или глупец?

– Садист – нет, глупец – может быть! Но ведь моей бывшей любовницей были отнюдь не вы; а неверность, в которой я виноват, связана со стечением обстоятельств и охватившим нас тогда страхом смерти. Нам казалось, что мы вот вот погибнем. Простите, я снова воскрешаю в памяти эти неприятные воспоминания!

– Эрмин может подумать, что вас очаровало мое сходство с Симоной, и станет ревновать вас ко мне. Это поставит меня в неловкое положение. Я ставлю себя на ее место! У меня бы такая ситуация вызвала раздражение, а то и что нибудь посерьезнее.