— Где моя кузина? — словно прочитав ее мысли, спросил Тошан.

— Она вышла сразу после твоего ухода и давно должна была вернуться. Не в ее привычках слоняться по улицам.

— Держу пари, она просто решила прогуляться. День сегодня замечательный, яблони цветут. Мадлен просто не устояла перед теплой весенней погодой.

С этими словами Тошан взял свой бумажник и поцеловал Эрмину. Она провела по его щеке тыльной стороной ладони, с нежностью глядя на него.

— Возвращайся скорее, любовь моя, — прошептала она.

Он рассеянно кивнул, затем на его лице появилось выражение досады.

— Мина, дорогая, я совсем забыл! Полковник просил тебя спеть для нашего полка накануне отплытия. Небольшой концерт на полчаса в офицерской столовой. Ты ведь не откажешь? Во всяком случае, я уже сказал, что ты согласна.

— Тошан, о чем ты вообще думаешь? Не нужно было этого делать! Как я смогу петь в этот вечер, зная, что ты покинешь меня на следующее утро? Ты пообещал мне провести последнюю ночь здесь, со мной! О! Все, с меня довольно!

Она схватила свою сумочку и торопливо, почти бегом, выскочила в коридор, хлопнув дверью. Опешившие Симон и Тошан услышали, как она сбегает по ступенькам.

— Я допустил ошибку, — с сожалением произнес Тошан. — Тем хуже. Идем скорее, у меня есть расписание поездов.

Он несколько сурово похлопал по плечу Симона, который принял этот дружеский жест как ласку.

— Дай мне еще несколько минут, — попросил он. — Я не могу уехать, не попрощавшись с Шарлоттой. Я и так остался без поцелуя Мимины.

— Тогда догоняй, я буду ждать тебя на стоянке такси возле Капитолия. Попробую отыскать свою жену и успокоить ее.

Тошан вышел за дверь. Симон не знал, в какой комнате поселилась девушка. Он вычислил ее по характерным звукам рыданий, перемежаемых глухими стонами. Шарлотта лежала на своей кровати, уткнувшись лицом в подушку. Он на цыпочках подошел к кровати и сел рядом с девушкой.

— Мимина? — позвала она.

— Нет, это я, Симон.

Она обернулась и вскочила как ужаленная. На ее красивом личике не осталось и следа гнева, теперь там читалось лишь безысходное отчаяние.

— Ты еще здесь? Убирайся из моей комнаты! Мне не нужна твоя жалость.

— Моя маленькая Шарлотта, мне очень жаль. Прости меня, я причинил тебе столько боли, я знаю. Я был искренен, когда мы собирались пожениться. Ты единственная, с кем я мог бы жить. Ты не обязана мне верить, но я очень тебя люблю.

— Замолчи! — закричала она, затыкая себе уши.

— Будь благоразумна, выслушай меня. Я разорвал нашу помолвку так резко лишь для того, чтобы избавить тебя от страданий и вернуть тебе свободу. Шарлотта, однажды ты встретишь своего мужчину, который сделает тебя счастливой. И я прошу тебя сообщить мне об этом, если я еще буду жив.

Эти слова проникли ей прямо в сердце. Взволнованная близостью Симона, девушка внезапно бросилась ему на шею.

— Почему ты так говоришь? Ты умрешь, как и Арман? Не надо! Сжалься надо мной, давай все-таки поженимся! Мы будем вместе днем и ночью. Я не прошу ни о чем другом.

Она прижалась к нему своим гибким телом, провела пальцами по его спине и обняла его с неожиданной силой. Поддавшись порыву так долго сдерживаемого желания, ее девственное тело задрожало. Симон не осмелился высвободиться из ее объятий. Нежные горячие губы коснулись его губ.

— Нет, нет! Я не могу, остановись!

Она отпрянула назад, издав крик раненого животного. На этот раз не было ни оскорблений, ни упреков — только рыдания.

— Ты не представляешь, как мне жаль, — вздохнул Симон, вставая.