— Я с детства бываю в Ньюгейте, так что хорошо знаю здешние порядки, — отвечал Джек. — К чему вы клоните?

— Если ты согласишься сделать признание, я устрою так, чтобы его услышали несколько свидетелей — не только сэр Исаак. В присутствии этих людей ты скажешь, что сэр Исаак портил монету. Что он взял золото из королевской казны и…

— Прикарманил?

— Нет.

— Потратил на девок?

— Нет.

— Пропил?

— Нет. Использовал для алхимических опытов в Тауэре.

— Конечно! Ну и болван же я! — Джек так резко ударил себя по лбу, что зазвенели ножные кандалы. — Это куда более правдоподобное обвинение.

— Милорд Болингброк об этом проведал, — продолжал Уайт нараспев, словно напоминая Джеку, что тот должен запомнить сказочку наизусть, — и начал готовить испытание ковчега, прослышав о котором, бесчестный Ньютон в панике бросился к тебе, Джек. По его наущению ты и твоя шайка…

— Шайка. Шайка. Почему всегда «шайка»? Не зовите их так, словно каких-то преступников. Это мои друзья и близкие.

— По его наущению ты и твои сообщники ворвались в Тауэр, вскрыли ковчег, вытащили гинеи, уличающие Ньютона, и заменили полновесными. Чтобы оставить Тауэр без охраны, Ньютон увлёк меня и других в бессмысленную экспедицию к устью Темзы. Ты выполнил поручение, но где-то допустил промашку (придумаешь сам что-нибудь правдоподобное), история получила огласку, и теперь Ньютон пытается руками закона убрать тебя и твоих… сообщников, чтоб замести следы.

— А что, можно неплохо позабавиться, рассказывая такую байку перед моим обвинителем и сборищем обалделых чинуш, — признал Джек. — Считайте, что вы поставили посреди моих апартаментов статую — ваше предложение. В ближайшие недели я буду ходить вокруг, изучать его в разном свете и под разными углами, выискивать изъяны…

— Ты сказал: «недели»? — переспросил Уайт тоном насмешливо-озадаченным. — Поскольку…

— У меня вдоволь времени на раздумья, — веско заявил Джек. — И я буду рассматривать ваше предложение куда серьёзнее, если вы скажете, что мне за это светит, помимо нескольких минут развлечения.

— Побег, — отвечал Чарльз Уайт. — Побег в Америку для тебя и для твоих… сообщников во Флитской тюрьме.

Тут Джек проявил, наконец, хоть какую-то заинтересованность. Во всяком случае, он поднялся из-за стола, прошаркал к окну, волоча за собой цепь, и встал рядом с Уайтом. Тот поглядывал вправо, недвусмысленно стараясь привлечь внимание Джека к церкви Гроба Господня и другим мрачным ориентирам на пути процессии смертников. Однако Джек посмотрел влево. В той стороне почти на одной прямой стояло несколько примечательных зданий. Ближе всего, на расстоянии ружейного выстрела, то есть почти на таком же удалении от Олд-Бейли, как Ньюгейт, располагалась Флитская тюрьма: утыканная мириадами печных труб массивная стена вдоль одноименной клоаки. Дальше и чуть ниже, на противоположном берегу упомянутой клоаки, высился Брайдуэлл, пристанище непутёвых женщин. Совсем далеко, за Темзой, Джек различал шпиль Вестминстерского аббатства. Всё это было плотно упаковано в однообразный субстрат послепожарных кирпичных зданий, почернелых от копоти и стоящих вплотную без единого проблеска зелени, если не считать клочков мха, которые птицы несли на строительство гнёзд, да обронили, спасаясь от воронов — разбойников пернатого царства. Флитская тюрьма выделялась лишь тем, что стояла посреди открытого участка: у неё были своя территория и границы.