|
Он выбивал их одного за другим, как мишени в тире. Осталась женщина, с которой Джек не мог встретиться глазами, потому что её лицо скрывала густая вуаль. Та самая женщина, что третьего дня приходила к вратам Януса. Тогда Джек не успел ни разглядеть её, ни тем более запечатлеть в памяти. Сегодня, воскресным утром, у него был целый час. Лица её он не видел, но мог заключить, что она очень богата. Голову дамы венчал кружевной фонтанж, добавлявший ей шесть дюймов роста и служивший своего рода мачтой для крепления вуали. Платье было строгое, почти траурное, но Джек различал поблескивание шёлка: одна материя наверняка стоила не меньше, чем весь гардероб средней лондонской обывательницы. И ещё с дамой был бойцовского вида молодой человек, белокурый и голубоглазый. Не муж и не любовник. Телохранитель. С ним игру в гляделки Джек проиграл, но лишь потому, что задумался о другом. Что-то готовилось.
Рассвет, 25 октября 1714
— Вам Роджер явился во сне или вроде того? — Простите? Сатурн открыл глаза впервые с тех пор, как четверть часа назад в Клеркенуэлле затолкал себя в карету. После этого он с каждым толчком на ухабе только оседал всё вольготнее. Теперь, поняв, что его спутник всю дорогу бодрствовал и размышлял, Даниель ощутил лёгкую досаду. Сатурн распрямился на полдюйма. — Я подумал, может, вас удостоила загробным посещением тень покойного маркиза Равенскара. — Мои сведения из другого источника. — От графа Лоствителского? — Молчите! — Я так и подумал. Во всё время разграбления Клеркенуэлла лицо графа было красным от стыда. — Ему придётся краснеть ещё сильнее, если пойдут слухи, будто он меня предупредил. Так что придержите язык! — Хм. Я не помню, чтобы Равенскар затыкал другим рот угрозами. Скорее он был своего рода инженером и находил баланс интересов. — Да, я не замена Роджеру. Или вы хотели сказать этим что- то ещё? — Клеркенуэлл-корт был для меня тем же, чем церковь-община для единомышленников вашего отца. Теперь власти предержащие рассеяли собранную вами общину. Пуритане, попав в такой же переплёт, бежали в Массачусетс, дабы воздвигнуть город, стоящий на верху горы, или как уж они это называли. Вот и я намерен бежать из этой треклятой столицы в место, которое для механика — всё равно что Плимутский камень для ваших единоверцев. — Что за место, скажите на милость? — Тоже Плимут, но более старый и не такой далёкий. Кучер повернул вправо. Даниель не мог сообразить, где они едут, пока не увидел слева церковь святого Стефана Уолбрукского. В одном-двух окнах уже горел свет; хорошо. Сатурн, досадуя, что Даниель не клюнул на ловко заброшенный крючок, продолжил: — Ведь мистер Ньюкомен строит свою машину в Плимуте, верно? — Почти, — отвечал Даниель. — В качестве прощального подарка я куплю вам карту Западной Англии, и вы научитесь различать Плимут, Дартмут, Тинмут и прочая. — Вот чёрт. Мутные какие-то края, — пробормотал Сатурн, внимательно и даже тревожно глядя на Даниеля. Тот сказал: — Я отрекомендую вас мистеру Ньюкомену самым благоприятным образом. — Спасибо. — Я не напишу ни слова про адские машины и ночные вылезания из сортиров в публичных домах. — Буду премного обязан. — Не стоит благодарности… считайте, что я действую в собственных интересах, — отвечал Даниель. — Ньюкомену нужно меньше кузнецов, больше таких людей, как вы. — Говорят, он строит чудовищную махину. — Да. Однако ему потребуется помощь в изготовлении тонких деталей — клапанов и тому подобного. |
