Дорога петляла, и сама собой поворачивала на восток, что не соответствовало моей стратегии ухода на северо-запад. Автобус слушался руля и двигался плавно, я попросил Джима достать его телефон и врубить навигатор, что он без удовольствия (видите ли, отвлёк его от камеры) сделал.

Если ехать всё время прямо, будет куча промышленных предприятий, гаражи и большой перекрёсток с Октябрьской, которая ведёт в сторону аэропорта. Причём на перекрёстке нас будет ждать более основательная засада. Наверняка. В целом Нёргал перемещала крупные отряды, постепенно прижимая меня к границе зоны вокруг города.

— Пельштейн, это снова я.

— На связи. У нас всё хорошо, если тебе это важно. Мозг, Стейн, Кастет с пацанами, Станислава Хрумова, Цезарь и ещё полклана следят за тобой. Мы все болеем за тебя, Лёня.

— Ну, спасибо и на этом. С батей моим свяжитесь.

— Цезарь взял контакты из твоего личного дела, только вот вчера разговаривал, у них всё нормально. Говорим, что ты на заданиях.

Я сдержал подступившие слёзы.

— Передай ему «спасибо.»

— Он тебя слышит.

— Кхе. Скажи, а в аэропорту на северной кто-то из вояк есть?

— Нет. Четыре дня назад прошла орда мутантов, мы перегнали людей и технику на «Временный-8», могу дать тебе координаты.

— А оружие какое-то осталось? Желательно крупнокалиберное? Зенитка нужна или хотя бы бэтээр.

— Нет, конечно, каждый ствол на счету. Там остался Ми-8 МЧС, но на нём нет вооружения, это гражданский борт, у нас даже ключей нет. В той зоне нет групп военных или тяжелой техники. Ближайшие — знакомые тебе танкисты возле того хутора Рождественский, где происходили последние прорывы инсектоидов. Нападений нет, но там стационарная позиция, если дотянешь туда, у них семь единиц бронетехники, помогут.

— Полягут. Да и далеко. Ладно, отбой, — процедил я сквозь зубы.

Поворот в узкую улочку, ориентируясь на свой навык картограф, мимо тоскливого дачного массива. Дорога постепенно превратилась в плотную грунтовку, которая шла по громадному пустырю, пока не уперлась в редкие бетонные столбы, между которых была натянута ржавая от времени проволока и висели покосившиеся таблички «территория аэродрома, запретная зона». Дорога вела вдоль этого забора, но я направил автобус напрямик к погнившую от времени проволоку, вжал педаль.

Нити колючки на мгновение напряглись, парочка из них сорвала торчащие копья, поцарапали краску автобуса, потом они со звоном рвущихся струн лопнули, и мы оказались на таком же поле, только внутри «запретной зоны».

Я вывернул на одну из внутренних дорог, тоже грунтовую и погнал, надеясь, что дорога куда-то выведет.

Через минуту слева показалась зелёная плоскость пожарного водоёма, у которого мой поиск живых засекал крупные объекты, а дальше — огороженную площадку спецтехники, в основном в плачевном состоянии (надо думать, всё что было на ходу укатили, если не мародёры, то военные).

Обогнул площадку, мимо сломанного шлагбаума, и мы оказались на территории аэродрома.

Тут явно был небольшой пожар, но здания целы.

Через минуту мы оказались на большой заасфальтированной территории неподалёку от основного корпуса старенького аэродрома.

За спиной было какое-то навязчивое движение. Автобус с шумом остановился, я высунул голову, так сказать — посмотреть.

За нами бежал и, что характерно, ничуть не запыхался — здоровенный голем. Ах да, это же из той банды что напала на нас у очистных. Упрямая скотина.

Он отсвечивал золотом и медью, издалека напоминал сильно увеличенную и уродливую копию Си-Три-Пи-О из «Звездных войн».