— Да, бабуль. Я тебя тоже люблю.

Старуха кричала что-то, но голос её потонул в рёве мотора. Чужой, омерзительный, холодный посёлок зажал меня в тиски. Еду и думаю: «Какого хрена я возвращаюсь в этот склеп каждый раз?»

Как будто подсознательно жду, что открою дверь, а там Вераника. Улыбнётся мне и кинется с объятиями. Приеду домой, а всё, что было, окажется страшным сном или бредом, который мне привиделся от очередного удара по голове.

А вот и гробница моего счастья. Чёрные безжизненные окна. Двор, поросший бурьяном, у входной двери ворох платёжек за коммуналку. Откуда вы, суки, только берётесь? Я дома не живу практически, а платить обязан.

Открыл входную дверь, бросил куртку на вешалку. Тряпка пролетела полметра и упала на пол, не зацепившись за крючок. Плевать. В душ, поужинать бомж-лапшой и спать. Когда я проходил по гостиной, Чертила вылетел из татуировки и спросил:

— Стасян, а чем воняет? Ты забыл газ закрыть? — демонёнок принюхивался к воздуху.

— Когда уходили, вентиль перекрывал, — после слов демонёнка и сам ощутил вонь пропана.

Позади послышался голос:

— Я просто решил организовать для вас тёплый приём. Раз, два, три. Бум!

Обернувшись на голос, увидел голову апостола, просочившуюся сквозь стену, а через секунду он щёлкнул пальцами, создав огненный шар.

Я находился между окном заднего двора и кухней. Рвануло так, что меня выкинуло через это самое окно, сломав рёбра о стальную балку забора. Кашель сдавил грудь. Прокашлявшись, заметил, что кашляю кровью. А ещё уведомление:

«Получен урон в сто двадцать единиц здоровья».

«Уровень жизни: 30/150».

Поднял взгляд, всё красное, а через эту пелену в доме видна скоротечная схватка. Чертила набросился на апостола, пару раз дыхнул пламенем, а после получил мощнейший удар и с хрустом улетел в глубь постройки.

Апостол, ухмыльнувшись, вышел из дома на заваленную шифером лужайку.

— Знаешь, а Самаэль не видел в тебе угрозы. Если бы ты не полез ко мне в прошлый раз, то остался бы жив. И ящерица твоя тоже. А так, увы и ах, как говорится, — сквозь пронзительный писк в ушах слова апостола были практически неразличимы. Апостол, размахнувшись, ударил меня сапогом в висок.

«Получен урон в пять единиц здоровья».

«Уровень жизни: 25/150».

Тело бросило на землю, а в глазах потемнело. Сука, тело деревянное, как будто чужое. А ещё так хочется спать, ужас. Бах! Удар ногой в рёбра.

«Получен урон в пять единиц здоровья».

«Уровень жизни: 20/150».

— Знаешь, а я уже думал, что в этом городе меня никто, кроме вашего вождя, даже ранить не сможет. А ты удивил. Должен сказать, неприятно удивил. Как думаешь, приятно потерять конечность? Можешь не отвечать, сейчас узнаешь.

Апостол схватил меня за левую руку и с размаха ударил в сгиб локтя. Адская боль затопила сознание и заставила прийти в себя. А-а-а!!! СУКА!!! Рука выгнулась в обратном направлении.

— Да что ты говоришь? Больно? Ну ничего, сейчас я уберу причину боли.

Когтистые пальцы вцепились в мою сломанную руку и начали её вращать в попытке вырвать.

Астра...

Ублюдок не дал мне применить навык ударом ноги по лицу. На языке почувствовал мелкое крошево от зубов.

«Получен урон в пять единиц здоровья».

«Уровень жизни: 15/150».

Ха-ха. Ну всё, встречайте блудного сына, родители. Похоже, это конец. Я перестал кричать, слыша, как жилы рвутся на многострадальной руке, и только мычал как припадочный. Через боль сумел выдавить из себя улыбку.

— Хера ты скалишься, тварь?

Ответить ему я не успел.