Постепенно мысли покинули голову, оставив приятный белый шум. Я прикрыл глаза, полностью расслабленный и довольный. Яэ ласкала меня неторопливо и очень нежно, по телу одна за другой разливались мягкие теплые волны. Я словно не плыл, а парил в невесомости, и единственной связью с реальностью оставалось затапливающее тело острое наслаждение. Кицунэ чутко повела заостренными ушками, уловив мою близость к пределу и ускорилась… М-м-м… обязательно заведу себе бассейн в номере, классная штука.

После яркого финала Яэ не остановилась на достигнутом. Она где-то отыскала мыло и натерла им свой хвост, чтобы затем мягко пройтись им по мне. Я не возражал, позволив помыть себя и окончательно расслабившись. Шикарная мочалка, надо сказать. Честно говоря, сил делать что-либо не осталось, и я всерьез подумывал завалиться спать прямо здесь, благо рядом стояла шикарная кровать.

Взгляд на Ольканиэль заставил передумать. Маска безразличия спала, уступив забавной смеси зависти и вождения. Она явно мечтала оказаться на месте моей лисички. Отлично, сучка дошла до нужной кондиции.

— Яэ, можешь расслабиться, пока я буду заниматься новенькой.

Кицунэ молча поклонилась и легла спиной на воду, раскинув руки и ноги. Кажется, она мгновенно заснула. По крайней мере, посапывание было очень характерно.

Эх, когда вышел из воды, подумал, что мог бы отлично вытереться ее хвостами, полотенец или халатов нигде не было. Ладно, не будить же ее ради такого. Вызвав пару фаерболов, обсушил себя и подошел к распятой эльфийке. Не стал гасить заклинания, обдав ее жаром и заставив мгновенно вспотеть высохшее тело. Крупные капельки пота стекали по блестящей коже, задерживаясь на торчащих сосках. Ольканиэль застонала через стиснутые зубы, мелко задрожав всем телом.

— Рано, — строго покачал пальцем перед ее затуманенными глазами.

— Простите, мой повелитель, — томно выдохнула она. — Окажете мне честь и воспользуетесь мною?

— Посмотрим… ты была очень плохой девочкой. Вредной, утаивающей секреты и преследующей свои интересы.

Эльфийка передо мной была возбуждена до предела.

— Простите, повелитель. Я была очень плохой девочкой. Надеялась перехитрить и забрать всю власть себе. — Когда я завязал ей глаза, она до крови прикусила губу. — Смилуйтесь. Вы ведь добрый…

— Разве темные повелители бывают добрыми? Это какой-то оксюморон.

— Я заглажу свою вину! Дозвольте мне исправить ошибку! Я буду полезной и верной!

— А если я не захочу использовать твои таланты? Решу унизить, будешь ковриком до конца своих дней, греть мне ноги холодными утрами… Я ведь поступлю, как настоящий эльф.

Она замерла, открыв рот. А ведь это я не сам придумал, поговорил с одной из спасенных у стариков-извращенцев.

— Вы не эльф, повелитель. Вы лучше. Я искренне верю в это.

— Посмотрим. — Перед глазами возникли какие-то непонятные слова. Я говорил те, что подсвечивала мне Система, и следил, чтобы Ольканиэль верно произнесла другие строчки. Какая-то древняя клятва верности, которую следовало скреплять кровью.

Я порезал ладонь и приложил ее к губам эльфийки.