— За что вы так с нами? — нахмурившись, произнёс старик. — Мы ведь многого не просим. Всего лишь еды и воды. Вас не трогаем и трогать не собираемся. Оставьте нас в покое, умоляю! К чему все эти издевательства? Ну… детей хотя бы пощадите! За себя уже не прошу… детей хоть не трогайте. Мы больше не можем этого терпеть…

— Пощадить? — буркнул зелёный и улыбнулся. Теперь по-настоящему. Он запрыгнул на спинку кресла рядом со стариком и уставился на десятилетнего мальчишку, что, прижавшись к матери, испуганно глядел в пол. — Пощадить? Особенно детей?

— Да, — поднялся с кресла старик. — Мы не заслуживаем такого отношения. Мы люди хоть и не гордые, но хотим жить нормально! А после ваших заданий многие возвращаются либо инвалидами, либо… не возвращаются.

— О-о-о… — протянул зелёный, покосившись на старика. — Какая дерзкая поганка! Хотеть нормально жить?

— Да! — воскликнул распалившийся старик.

— Думаешь, мне самому нравится в вашем ущербном мирке⁈

— Нет, но…

— Не перебивать! — рявкнул зелёный. — Значит так! Хотеть нормально жить⁈

— Д…а… — уже неуверенно ответил старик.

— За нормально нужно платить! Слышал о таком, поганка?

Старик медленно начал приближаться к существу.

— Я дать вам нормальной жизнь на целый день! А взамен сожру этого аппетитного мальца, — зелёный облизнулся, вытаращив тёмные глаза на ребёнка.

— Не позволю! — сорвался с места старик и попытался вонзить в существо наспех призванный из инвентаря нож. Но зелёный подпрыгнул, сделав двойное сальто, и приземлился возле трибуны.

— Ну же! Люди! — завопил старик и потряс рукой. — Если все вместе не набросимся на него, то и дальше будем страдать! Игорь! — он уставился на рыжеволосого мужчину. — Давай! Подсоби мне! Ты же самый сильный из нас!

Но люди не двигались. Они замерли на месте, испуганно глядя то на старика, то на зелёное существо. Никто из них даже и пальцем не пошевелил, чтобы помочь. Боялись. Рыжеволосый Игорь просто опустил голову.

— Но… — оглянулся старик. — Почему же вы… ай! — он вскрикнул, схватившись за голову. Повернулся на гоблина, что всё ещё стоял возле трибуны и улыбался от уха до уха. — Больно! — старик изо всех сил давил себе на виски. — Господи, как же больно! Прекрати! Пожалуйста!

Его одолела такая боль, что, казалось, сейчас голова взорвётся.

— Лю… — старик упал на колени. — Ди… — из ушей, носа и глаз у него потекла кровь. Тело задрожало, а в животе на весь зал что-то забурлило.

— Хе-хе-хе-хе-хе… — смеялся зелёный. Но смеялся, скорее, из-за осознания собственной власти, а не из-за стремительно умирающего старика.

— За… что… — пробормотал старик и упал лицом в пол.

В следующую секунду на него напрыгнул зелёный и начал протыкать всё ещё живое тело изогнутым клинком.

Шух! Шух! Шух!

Кровь летела во все стороны, а тело старика дёргалось в предсмертной агонии. Изо рта вырывались негромкие всхлипы.

Люди, не вставая со своих мест, продолжали наблюдать. Наблюдать, и ничего не делать.

Какая-то пожилая женщина расплакалась, но её тут же заткнул рядом сидящий парень, прикрыв ладонью рот.

— Тихо! — шикнул он.

— Хе-хе-хе! — зелёный слез со старика и вернулся к трибуне.