«Шаг сквозь тень!»

Шух!

— Ай! — вскрикивает он, убирая крыло за спину. Я целился в уязвимую точку у основания, и попал в неё.

Ага. Значит, ублюдок чувствует боль, причиняемую крыльям. Они как дополнительные части его тела. Третья и четвёртая рука.

«Шаг сквозь тень!»

Шух!

Этот ход одноглазый предугадал и даже успел среагировать атакой. Но, пролетев у меня над головой, левое крыло тут же получает порез в центральной части.

— Сука!

— Больно тебе, птенчик? — голос мой звучит неожиданно грубо и даже дерзко, чего раньше я за собой не замечал.

— Заткнись! — вопит одноглазый и, даже несмотря на повреждения и замедленную скорость, бросается прямо на меня.

Взмах!

Отлетаю от звуковой волны назад и, совершив прямо в воздухе двойное сальто, приземляюсь на ноги.

Хм… как-то чересчур безрассудно он начал действовать. Даже, я бы сказал — отчаянно. На лице пылает злоба, сомкнутые челюсти дрожат от напряжения.

Неужто подходит к концу действие усиления?

Да ну! А я уж было начал думать, что оно бесконечное. Хе, но нет. Все мы равны перед Системой, и скованы её ограничениями. Может, Ворон и прокачал свои способности до высоких пределов благодаря убийству беззащитных, но… у всего есть конец.

И для него он наступит очень скоро!

«Шаг сквозь тень!»

Взмах!

Оказавшись за спиной одноглазого, наблюдаю, как тот удаляется от меня, летя в сторону чёрных облаков.

Ха-ха-ха! Испугался?

Но, птенчик, извини. Расставаться я с тобой пока что не намерен. Вот отправлю тебя на корм червякам, тогда и отпущу.

«Шаг сквозь тень!»

Нож по самую рукоять оказывается в уязвимом месте крыла.

— А-А-А! — вопит пернатый бедолага. — СУКА! — долетев до высшей точки, мы начинаем падать. Он судорожно машет крылом, дёргает им, пытаясь скинуть меня.

Но я держусь. Очень крепко держусь.

Естественно, с маньяком за спиной летать как-то не очень удобно, вот мы и сменили траекторию.

Ветер хлещет в лицо, и подсохшая на нём кровь начинает морозить кожу. Во все стороны разлетаются перья. Изо всех сил я сжимаю рукоять, чтобы не упасть.

Хотя… плевать!

За мгновение вытаскиваю нож и снова втыкаю его в крыло. На этот раз в другую подсвеченную красным точку.

— ХВАТИТ! — чуть ли не визжит одноглазый.

Эх, а раньше ты казался мне таким таинственным и невозмутимым. Будто знал больше всех, и умел больше всех. Походил на того, кто сохраняет спокойствие при любой ситуации и знает, как найти из неё выход.

Теперь же — ты словно общипанный петух, которого готовятся выпотрошить для сытного ужина.

«Шаг сквозь тень!»

БАМ!

Одноглазый с огромной скоростью впечатывается в землю, а я успеваю телепортироваться за спину серокожего для мягкой посадки.

Так как монстры последние несколько минут перестали обращать на меня внимание (видимо, отвлекшись, птенчик больше не мог ими управлять), то я беспрепятственно приближаюсь к распластавшемуся на земле ублюдку.

Он всё ещё жив, хотя и выглядит не самым лучшим образом.

Второе крыло исчезло, а оставшееся — неестественно изогнулось, переломавшись сразу в нескольких местах. Тело более-менее цело, но изо рта вытекает густая кровь, а рука болезненно дёргается.

Вот и закончилась его ультимативная форма.

Единственный глаз больше не горит красным, снова став узким и тёмным. Им он безотрывно глядит на меня.

— Ты в порядке? — еле сдерживая усмешку, спрашиваю я.

— П…пошёл ты… — произносит птенчик и сплёвывает кровью.