— Я же говорю, что ты умничка, — отвечаю. — А ты мне не веришь. Иди собирай ребят, а я пока наш склад уберу в свою бездонную сумку.

Эльза кивнула и отошла. А я принялся закидывать в пространственный карман ящики с оружием и провизией. Закончив, выяснил, что все собраны и ждут только меня. Они даже успели переодеться в гражданскую одежду и теперь выглядели простыми обывателями. Очень непривычно для глаз. Не стесняясь любопытных взглядов женской части нашего отряда, точнее всех, кроме Гнома, я переоделся. Завидую парню, он-то видел, как они все переодевались. Хотя это фигня-война. Они всё равно в белье были. Но воображение настойчиво подсовывало картинки, которые заставляли дышать чаще. Всё, стоп. Мне надо ещё всякие спальники-коврики убрать. Хотя… у нас есть их запас, пусть тут останется база. К тому же, под ними вычищенные участки пола.

Через полчаса мы врозь зашли в башню семьи. Идти домой было очень некомфортно — роботизированные фермеры уже собрали урожай, но ещё не перепахали землю, и торчащие из земли обрезанные стебли неприятно и больно кололи лодыжки и впивались в подошвы. Приходилось контролировать каждый шаг, пытаясь наступить в борозду, свободную от остатков зерновых.

Оказывается, я даже успел соскучиться по лифтам, освещённым невысоким коридорам, а главное — по нормальной еде. Пять порций, которые я привычно взял, оказались мне на один зуб. Пришлось брать ещё три, и то ощущения, что обожрался, не было.

Настроение у жителей было явно подавленное. Нападение на башню извне, смерть троих и куча раненых — все активно обсуждали произошедшее. Но главное — правильных выводов не было, никто не собирался качаться, все только ругали семью правопорядка и ждали защиты. Вот что должно произойти ещё с этими людьми, чтобы они взялись за ум? Или это вообще не лечится? Судя по виду друзей, такие мысли приходили в голову не только мне. У нас в семье куча крепких парней, но из всей толпы, надо сказать, немаленькой, воюют практически одни девушки. В нашем отряде. А парни ноют и занимаются маникюром.

Уверен, что четверть из этих ребят, в принципе, готовы драться, отстаивать свою жизнь и защищать других. Нужно что-то решать, хотя что именно я могу сделать в данной ситуации? Думаю, Земля так и погибла. Трусы, дезертиры, прокрастинаторы, уклонисты и прочие из ряда «подожду, пока всё закончится». Закончилось. Теперь мы — последняя надежда человечества, и снова все боятся и рефлексируют.

«Анатолий Петрович, у нас хоть что-нибудь делается, чтобы наш планктон начал борьбу за существование под солнцем? Пусть оно и искусственное. Смотрю, и тошно становится. А ведь наверняка среди молодёжи есть много потенциальных воинов».

Отправил главе сообщение и сам испугался своей наглости. Хотя пох, я считаю, что прав.

Выйдя из столовой, взял Анютку за руку, и мы пошли ко мне домой. Помыться — основная цель на сегодня. В душ мы зашли вдвоём. Она повернулась ко мне спиной, предварительно вложив мне в руки мочалку. У меня же все мысли вылетели из головы, осталась одно желание — овладеть этим невозможно прекрасным телом. Но я начал добросовестно тереть её, оттягивая тот прекрасный момент, когда я сорвусь, и начнётся безумство.

И тут мою голову скрутило болью. Краем глаза, уже падая, я увидел, что Ане так же паршиво. Попытался поймать её, и у меня почти получилось. Я упал на дно ванны, и сверху на меня упала она, выбив весь воздух из лёгких. А потом пришла спасительная темнота, в которой была только надпись:

Глава 25

Всё болело, сверху лилась вода, и я судорожно пытался понять, кто я и где я. Кое-как разлепив глаза и протерев их от водяной пыли, огляделся. Рядом со мной лежала моя любимая, не подавая признаков жизни. Вы себе и представить не можете, как я испугался в этот момент.