Когда туман на некоторое время чуть рассеялся, «Сасквиханна» обогнула еще один опознавательный знак, отмеченный в книге Лабаржа, и направилась на север. Лед становился все более толстым. Затем туман снова сгустился и стал еще холоднее и гуще, чем прежде. Несколько раз из-за него их крепко ударило о льдины.

Коль, завернутый в свитера и дождевик, присединился к Лабаржу на носу, в то время как вахтенный впередсмотрящий пошел отдохнуть и попить кофе.

— Нам лучше повернуть назад, капитан. Даже русские не будут плавать в таком тумане.

— Если похолодает, у нас начнется обледенение, — сказал Лабарж. — Черт возьми, Барни, если мы окажемся здесь, в проливах, в западне, нам конец!

Коль мрачно согласился.

— Если бы только выдалось пару часов солнца и хорошего ветра.

— Как по-твоему, сколько мы прошли с тех пор, как повернули в Стрейтс? — Я знаю столько же, сколько и ты. Мы двигались, но течение долго относило нас назад, к тому же из-за тумана у нас не было возможности замерить скорость.

— Ты знаешь эти воды?

— Нет. Но пролив Айси наверняка лежит где-то поблизости.

Матросы появлялись на палубе, как привидения, одетые в серый, клейкий туман. Призрачные хлопья тумана лежали на такелаже, с огромных парусов на палубу стекали капли воды. Берег скрывала такая плотная, белесая пелена, что взгляду не за что было зацепиться, чтобы отметить продвижение шхуны, Жан с Колем, стоя на носу, не видели дальше бушприта.

Положение ухудшало то, что из-за страха перед русскими сторожевыми кораблями они боялись подать звуковой сигнал. В любом месте пролива, в любую минуту из тумана мог показаться нос корабля, идущего встречным курсом. Если бы они смогли пройти через пролив Айси и Кросс Саунд, дальше их ожидал бы достаточно широкий проход к океану, чтобы проскользнуть, не опасаясь столкновения или встречи с русскими патрульными судами... если только шхуна не проскочила в тумане вход в пролив, в таком случае они попадут в окруженные ледниками тупиковые проливы к северу от Айси и Кросс Саунд.

Вдруг Жан поднял руку.

— Барни, кажется, я что-то услышал. Тихо!

Вначале они различали только привычный шум: негромкое посвистывание ветра в снастях, скрип корабельных досок — почти неуловимые звуки движущегося судна, но потом прямо по курсу послышалось шуршание прилива на каменистом берегу.

Затаив дыхание, они настороженно прислушивались. Недалеко находился берег, о который бились волны.

— Жаль, что нельзя стрелять, — обеспокоенно сказал Жан. — Эхо помогло бы определить расстояние.

— Только не в таком тумане. Кроме того, если я не ошибаюсь, у мыса Аугусты — низкий берег.

Словно чудом, туман рассеялся, и они разглядели низкий берег, о который разбивались мягкие волны, волны не рокочущие, а шепчущие среди черных скал. Жан внимательно осмотрел побережье, стараясь вызвать в памяти какую-либо информацию об этом районе. Он, кажется, припомнил, что мыс, который им предстояло обогнуть, чтобы повернуть в пролив Айси, был длинный и вытянутый, а здесь по правому борту насколько хватало глаз перед ними расстилалось открытое водное пространство.

— Ладно, — сказал он, — давай рискнем.

Когда он спустился вниз, в каюту, Елена читала. Она кинула на него быстрый взгляд, и, заметив выражение его лица, сказала:

— Вы взволнованы.

— Да... мы сменили курс, но я не уверен, правильно ли мы поступили.

— Ах, если только мы смогли бы узнать новости! — Она закрыла книгу. — Я очень стараюсь не беспокоиться, но я не могу не беспокоиться, Жан. Мне не следовало оставлять Александра одного.

— Вы оба попали бы в западню.