— Нипочем не сведу, дорогуша, — ухмыльнулся он, — нипочем.

Вэнион возглавил атаку. Рыцари и пелои обрушили свой ошеломляющий натиск на лесорубов, пораженных гибелью Инсетеса, а атаны Энгессы бежали вдоль полосы прибоя к самодельному пирсу, чтобы отрезать путь к бегству тем, кто надстраивал его, выдвигая все дальше в стылые воды Тамульского моря.

Торговец лентами Амадор визгливо выкрикивал приказы с пирса, но никто не слушал его. Несколько лесорубов попытались было оказать слабое сопротивление, большинство, однако, без памяти бежало в лес. Тем, кто предпочел сопротивляться, понадобились считанные минуты, чтобы пожалеть о своем решении, и они, побросав оружие, подняли руки в знак того, что сдаются. Рыцари, приученные к милосердию, охотно принимали сдающихся; пелои Тикуме делали это без особого желания; атаны же, добравшиеся до пирса, не обращали никакого внимания на тех, кто вопил о пощаде, останавливаясь лишь затем, чтобы пинком сбросить их в море. Во главе с Бетуаной и Энгессой атаны зловещим шагом продвигались по пирсу, убивая всех, кто пытался оказать хоть малейшее сопротивление, и сбрасывая остальных в ледяную воду по обе стороны от пирса. Те, кто оказались в воде, барахтаясь, кое-как выбирались на берег, где их тут же окружали тамульские солдаты из имперского гарнизона Материона. Присутствие солдат было не более чем вежливым жестом — то были церемониальные войска, ни обучением, ни природными своими склонностями не подготовленные к настоящему бою. Впрочем, их хватало на то, чтобы окружать дрожащих, насквозь промокших людей, которые, посинев от холода, выбирались на берег.

— Я бы сказал, что Беллиомово теплое течение еще не прибыло, — заметил Халэд.

— Похоже на то, — согласился Спархок. — Пойдем вниз. Дни становятся все короче, и я решительно хотел бы покончить с северным пирсом прежде, чем окончательно зайдет солнце.

— Если он существует, этот северный пирс, — сказал Халэд.

— Должен существовать, Халэд.

— Ты не будешь против, если я заберусь на вершину стены, чтобы убедиться в этом собственными глазами? Логика вещь хорошая, но проверить никогда не мешает.

Они спустились с холма, взобрались на коней и направились к своим друзьям.

— Да разве это бой? — сетовал Келтэн, презрительно косясь на толпу до полусмерти перепуганных пленников.

— Лучше и не придумаешь, — заверил его Тиниен.

— А вот и Сорджи, — Улаф показал на флот, приближавшийся к берегу. — Как только Бетуана и Энгесса очистят пирс, можно будет приступать.

Атаны были уже посредине пирса, и эдомцы в ужасе сбивались все теснее, отступая под этим неумолимым натиском.

— Вода очень холодная? — спросил Телэн. — Я имею в виду — она еще и не начала нагреваться?

— Что-то незаметно, — ответил Улаф. — Я собственными глазами видел, как проплывала одна рыбина — так она куталась в шубу.

— Как ты думаешь, от дальнего края пирса можно добраться вплавь до берега?

— Все возможно, — пожал плечами Улаф. — Правда, биться об заклад я бы не стал.

Ребал был сейчас на самом краю пирса, и его крики перешли в визг. Атаны опустили копья, неумолимо продвигаясь вперед. Теперь они даже не убивали эдомцев. Они попросту сбрасывали всех с пирса, предоставляя им барахтаться в ледяной воде. Толпа рабочих на самом краю пирса сбилась в тесную кучу, и те, кто оказался на самом краю, падая в воду, цеплялись за своих соседей и увлекали их с собой. Атаны выстроились в ряд по обе стороны пирса, не давая тем, кто барахтался в воде, подобраться к спасительному краю ближе, чем на длину копья. Это уже выходило за границы цивилизованного поведения, но Спархок не знал дипломатического способа высказать королеве Бетуане свой протест, а потому стиснул зубы и молчал.