|
Он ушел недалеко, но ему вдруг почудилось, что он навсегда оторвался от мира людей, лишился привычного окружения; теперь он видел только правый край сада, да робкий дымок, поднимавшийся, подобно колонне, от той самой деревеньки, из которой по дорожке Вогана ходили в школу шестеро детей, — и это был единственный признак жизни, так как густые леса затенили, почти поглотили старый дом приятеля. Добравшись до вершины холма, Дайсон впервые почувствовал нетронутую дикость этих мест; вокруг ничего — только серое низкое небо, такие же сероватые холмы, огромное плоскогорье, казалось, уходящее в бесконечность, да слабое мерцание голубых вершин дальних гор на севере. Наконец он вышел на дорожку, едва различимую на голом хребте, и, вспомнив описание, данное ему Воганом, решил, что это и есть та самая тропка, на которой потерялась Анни Трэвор. Он проследовал дальше по предполагаемому маршруту девочки, скользнул взглядом по большим глыбам известняка, словно выросшим из дерна, угрюмым и даже отвратительным, как если бы они были частями языческих идолов с берегов южных морей, и неожиданно остановился в сильном изумлении, хотя увидел как раз то, что искал. Дайсон стоял на вершине отлого спускавшегося холма и смотрел вниз, на круглую арену в центре чего-то, напоминающего древний римский цирк в обрамлении неуклюжих глыб известняка, похожих на останки разрушенных стен. Внимательно осмотрев это странное место, он запомнил расположение камней, после чего повернулся и зашагал в направлении дома Вогана.
— Любопытно, — ворчал он себе под нос, — более чем любопытно. Чаша найдена, но где же пирамида? — Дорогой мой Воган, — сказал он, вернувшись домой, — смею вас уведомить в том, что я нашел чашу, но к настоящему моменту это и все мои новости. Впереди нас ждут шесть дней абсолютного бездействия.
Тайна пирамиды — Я только что обошел сад, — сказал Воган как-то утром. — Я считал эти жуткие глаза и обнаружил, что их уже четырнадцать. Черт возьми, Дайсон, скажите мне, что все это значит? — Сожалею, но пока не стоит и пытаться что-либо объяснять. Сейчас можно только строить предположения, а догадки, не подкрепленные фактами, я всегда предпочитал держать при себе. Кроме предугадывания будущего все остальные домыслы не стоят ничего. Вспомните, я говорил вам, что у нас впереди шесть дней полного бездействия. Замечательно. Сегодня как раз шестой, последний день ожидания. Сегодня вечером я предлагаю выйти на прогулку. — Прогулку! И это все, что вы собираетесь предпринять? — А что, она может преподнести нам весьма любопытные сюрпризы. Короче говоря, мне бы хотелось, чтобы вы отправились вместе со мной в горы сегодня вечером около девяти часов. Возможно, мы будем отсутствовать всю ночь, так что одевайтесь теплее и возьмите с собой немного горячительного. — Шутите? — спросил Воган, изумленный странным поведением приятеля. — Нет, нисколько. Если я не ошибаюсь, мы с вами идем за весьма серьезным объяснением вашей загадки. Надеюсь, вы пойдете со мной? — Не сомневайтесь. И какой же дорогой вы хотите идти? — Той самой, которой, по вашему рассказу, должна была идти Анни Трэвор. Услышав имя девушки, Воган побледнел. — Признаться, не думал, что вы идете по следу девочки, — сказал он. — Мне казалось, что вы целиком поглощены распутыванием истории с глазами и фигурами из наконечников. Хотя, что о том толковать — я иду с вами. В тот вечер ровно без четверти девять двое джентльменов отправились в дорогу через лес, вверх по склонам холмов. Над землей висела темная, тяжелая ночь, небо пухло от низких облаков, в долине клубился туман. Весь путь, казалось, пролегал в царстве теней и печали, путники шли молча, боясь нарушить хрупкую, полную призрачного присутствия тишину леса. |
