«Нет, – напомнила она себе, сжимая кулаки, – я не убивала ее. Произошел несчастный случай. Это не моя вина. Не моя». Она мысленно проговаривала эту фразу, будто мантру на занятии йогой в Сильвер-Бэй.

А вдруг, если повторять эти слова почаще, это станет правдой?

– Я хочу справиться собственными силами. У меня ведь уже есть опыт.

Леда ненавидела говорить о клинике, но она попала в тупик и не знала, что еще сказать.

Вандерштайн кивнул с толикой уважения:

– Понимаю. Но этот год очень для тебя важен, впереди – колледж, и я не хочу, чтобы эта… ситуация плохо повлияла на твою успеваемость.

«Это больше, чем ситуация», – раздраженно подумала Леда.

– По показаниям твоего комнатного компьютера, ты не очень хорошо спишь, – проговорил Вандерштайн. – Меня это беспокоит.

– С каких пор вы следите за моим комнатным компом? – возмутилась Леда, моментально позабыв притворное равнодушие.

Доктор даже смутился:

– Я всего лишь просмотрел данные о сне. Твои родители дали согласие, и я думал, они предупредили тебя…

Леда сдержанно кивнула. С родителями она разберется позже. Даже если она пока несовершеннолетняя, они не имеют права лезть в ее личное пространство.

– Со мной правда все нормально.

Вандерштайн снова замолчал. Леда терпеливо ждала. Что он еще предпримет? Станет отслеживать состав ее мочи, как было в клинике? Да пожалуйста! Ничего он не найдет, черт его дери.

Доктор коснулся встроенного в стену диспенсера, и оттуда выскочили две малюсенькие таблетки. Оптимистично розовые – как детские игрушки или любимый вишневый десерт Леды.

– Даю тебе это снотворное без рецепта, минимальную дозу. Попробуй выпить его сегодня, если не сможешь заснуть, хорошо?

Вандерштайн нахмурился, возможно отмечая темные круги у нее под глазами и заострившиеся черты и без того худого лица.

Конечно, доктор был прав. Спала Леда плохо. Она боялась засыпать и оттягивала время ложиться в кровать, потому что знала – ее ожидают кошмары. Стоило отключиться, как она просыпалась в холодном поту, мучаясь воспоминаниями о той роковой ночи – того, что она скрыла ото всех…

– Хорошо. – Леда забрала таблетки и сунула в сумочку.

– Подумай, пожалуйста, насчет других наших курсов – методе светоузнавания или посттравматической терапии погружения.

– Сомневаюсь, что возврат к травме поможет, учитывая ее характер, – резко ответила Леда.

Она не верила в теорию, что повторное переживание болезненных воспоминаний в виртуальной реальности поможет перешагнуть через них. Да и сейчас совсем некстати, чтобы компьютеры ковырялись у нее в мозгу: вдруг прочтут то, что похоронено в глубине.

– Что насчет твоего Творца Снов? – не отставал доктор. – Можем загрузить туда несколько стимулирующих воспоминаний с той ночи и проверить реакцию подсознания. Ведь сны – это всего лишь глубинная работа мозга, пытающегося осмыслить все, что произошло с тобой, как хорошего, так и не очень…

Доктор что-то еще объяснял, называя сны «безопасным местом» для мозга, но Леда его больше не слушала. Она вдруг вспомнила, как в девятом классе Эрис хвасталась, что взломала родительский контроль Творца Снов и получила доступ к полному набору сновидений «для взрослых».

«Можно даже выбрать знаменитостей», – с многозначительной улыбкой сообщила Эрис восхищенной публике. Леда вспомнила, как неловко ей было слушать о жарких снах Эрис с участием голозвезд, когда сама она не представляла, что такое секс.