|
К некоторым страницам я возвращаюсь с удовольствием. Другие обманывают наши ожидания. Получается ли из всего этого книга? Слушая Клод, я созерцаю пряди ее темных волос, очень бледные щеки, едва порозовевшие от солнца и ветра, руки, испещренные длинными голубоватыми венами, и всю мизансцену, которая станет картинкой-воспоминанием заполненного работой лета. Смотрю на толстую синюю тетрадь, каждую лицевую страницу которой Клод исписала прямым старательным почерком, на школьный набор с запасом стержней для ручки, пачку бумажных салфеток, которые могут понадобиться в случае необходимости отхаркивания, и сумку из красной рафии, откуда время от времени она достает деньги, чтобы сходить за кофе. В кармашке через приоткрытую застежку-молнию я замечаю ключ от номера в гостинице, билет на метро и сложенную вчетверо стофранковую бумажку — это что-то вроде предметов, доставленных отправленным на Землю космическим зондом для изучения образа жизни, передвижения и торговых обменов, принятых у землян. Картина эта повергает меня в растерянность и задумчивость. Есть ли в космосе ключи, чтобы отомкнуть мой скафандр? Линия метро без конечной остановки? Достаточно крупная монета, чтобы выкупить мою свободу? Надо поискать где-то. Иду туда.
Берк-пляж, июль — август 1996 года
Жан-Доминик Боби умер спустя 2 дня, после выхода его книги в свет. И вырвалась из скафандра тела бессмертная бабочка-душа… |
