Так вонь по всему городу, когда ветер северный, его работа? А я с детства не пойму, почему это иногда по городу гуляет амбре, как на разрытом кладбище. Да, тип несимпатичный. Удивлюсь, если его Лика будет девочкой искренней и трудолюбивой. А впрочем, завтра узнаем. Я чмокнула деда в щеку и пошла наверх.

– Дедуль, ты сегодня заходил ко мне в комнату? – свесилась я уже через минуту с перил.

– Нет. А что произошло? – отозвался дед.

– Ничего, не волнуйся. А кто заходил?

– Никто не заходил. Горничной сегодня не было, гостей тоже. Да что случилось-то?

– Книжку куда-то положила, найти не могу, – ответила я и вернулась в спальню.

Пугать деда не хотелось. Но мне очень не понравилась охапка подвявших полевых цветов, рассыпанных по ковру. Что это, предупреждение? Поклонников у меня давно не случалось, друзья так придуриваться не будут, значит, не друзья...

Я подошла к раскрытому окну, осмотрела его с помощью фонарика, спустилась в сад. Как ему удалось это сделать без лестницы? Я осмотрелась. В темноте наш уютный садик выглядел враждебно, я зябко поежилась и вернулась в дом. Давно хочу купить садовые фонарики на накопительных солнечных батареях. На этой же неделе надо разориться! Я собрала цветы и запихала их в мусорный пакет. И что хотел этим сказать неизвестный визитер? Я накрепко закрыла окна и задернула ночные портьеры. Теперь постараюсь уснуть.

Глава 4

Утром, спустившись в сад, я внимательно осмотрела следы, едва различимые на грунте. Ползать по земле с лупой – не мой метод, но в данном случае других вариантов не было. Следы как следы, мужских ботинок среднего размера, только подошва не совсем обычная. Ладно, разберемся. Утром вчерашнее происшествие уже не пугало. Может, правда, кто-то из друзей подшутил? Эти мысли быстро растаяли под нашествием новых: кажется, Олег действительно может быть замешан в проблемах Ольги. С этим более или менее ясно. Теперь разберемся, что за штучка эта колбасная принцесса Лика. Я набрала номер ее домашнего телефона, трубку долго не снимали. Наконец хрипловатый со сна голос без всякого выражения ответил:

– Да.

– Лика? – уточнила я.

– Лика, – последовал утвердительный ответ.

– Я звоню из больницы. Вы в курсе, что ваша подруга лежит в реанимации?

– В курсе, – все так же немногословно, но уже более заинтересованно ответили мне.

– Я являюсь корреспондентом газеты «Горовск сегодня». Мы хотим подготовить злободневный материал о проблемах молодой и многообещающей певицы. Знаете, потребитель любит читать о трагедиях. Родители Ольги против фоторепортажа, а нам нужен снимок, на котором близкий ей человек сидит у постели больного. Вы не согласились бы подъехать? Вы же близкий человек для Ольги?

– Да, я подъеду, – суховато ответили мне после некоторого замешательства, – только не думайте, что я буду изображать скорбь и позировать с судном. Я действительно люблю Ольгу и не позволю, чтобы фотосессия...

– Фоторепортаж, – поправила я.

– Фоторепортаж превратился в фарс. Когда подъехать?

– Через час вас устроит? Только будьте добры, не опаздывайте. У нас сегодня еще одна важная съемка в Доме правительства, ждать вас мы не сможем. Успеете подъехать?

– Успею, – согласилась Лика.

Прекрасно. Я позвонила Шилову, надела парик цвета махагон со стрижкой каре, выбрала темные очки в пол-лица и направилась к дому Лики.