— Клянусь четвероногими, — прорычал, наконец, озадаченный Фиколмий. — Значит, обручение из-за ребенка, так? В случае если это его ребенок, то есть.

— Это его ребенок, свинья! — яростно воскликнула Воршева. — И ничьим другим он быть не может!

Утварт выступил вперед, звякнув пряжками на сапогах. Он вонзил острие своего кривого меча в пол.

— Тогда — вызов, — произнес он. — Бьемся насмерть. — Он взглянул на Джулой, и выражение его лица стало настороженным. — Воршева, дочь марч-тана — награда за победу. — Повернувшись к принцу, он вытащил свой меч из доски. Кривой клинок выдернулся легко, как перышко. — Вызываю. Я вызываю.

Глаза Джошуа были жесткими, когда он произнес сквозь разбитые губы:

— Господь слышит.

Деорнот смотрел на распухшее лицо принца.

— Утром?! — воскликнул он так громко, что привлек внимание одного из стражников. Тритинги, укутанные в толстые плащи, спасавшие от ночной прохлады, совсем не рады были караулить продуваемый бычий загон. — Почему бы им просто не убить вас, и дело с концом?

— Дается возможность, — сказал Джошуа, и сильно закашлялся.

— Какая возможность? — горестно спросил Деорнот. — То, что однорукий человек, избитый накануне в кровь, может утром подняться и победить гиганта? Милостивый Эйдон, если б только попался мне в руки этот змей Фиколмий!

Единственным ответом Джошуа был лишь кровавый плевок в грязь.

— Принц прав, — заметила Джулой. — Это шанс. Что-то лучше, чем ничего.

Колдунья вернулась в загон, чтобы ухаживать за принцем. Стражники поспешно уступили ей дорогу: по лагерю уже шептались о ее способностях. Дочь Фиколмия не пришла с ней: ее заперли в отцовской повозке, где она проливала слезы гнева и печали.

— Но у тебя же было преимущество, — сказал Деорнот колдунье. — Почему ты не нанесла удара тогда же? Почему ты допустила, чтобы он прислал стражу?

Желтые глаза Джулой сверкнули в свете факела.

— У меня не было никакого преимущества. Я однажды уже сказала тебе, рыцарь Деорнот, что я не знаю военной магии. Я выбралась из этого ограждения — да, но остальное было сплошным блефом. А теперь, если ты перестанешь обсуждать то, что недоступно твоему пониманию, я смогу применить свои настоящие способности в деле. — Она переключила свое внимание на принца.

Как ей удалось выбраться из ограждения? Деорнот все не мог этого понять. Минуту назад она бродила у дальнего конца ограды, и вот ее уже как не бывало.

Он потряс головой в недоумении. Но спорить бесполезно. Он тронул Джошуа за плечо.

— Если я чем-нибудь могу помочь, мой принц, только скажите. — Он упал на колени, потом быстро глянул на колдунью. — Я приношу извинения за свои необдуманные слова, валада Джулой.

Она что-то буркнула в ответ. Деорнот встал и удалился.

Остальная изнуренная компания сидела у другого костра. Тритинги, в которых все же было немного сострадания, дали им хвороста и прутьев. Они не были лишены милосердия, но они не были и глупы: подобное топливо могло дать тепло, хоть и скудное, но не могло быть использовано как оружие, как, например, горящая головня. Мысль об оружии навела его на размышления, пока он сидел между Сангфуголом и отцом Стренгьярдом.

— Так подло это не должно закончиться, — сказал он. — Вы слышали, что случилось с Джошуа?

Стренгьярд заломил тонкие руки.