Мысли ее отклонились, сердито упрекнула себя Рейчел, неужели она действительно так постарела и так исполнена страха, что дает себе отвлечься в то время, когда ей необходимо обдумать так много важного? С той самой ночи, когда она вместе с другими служанками спасла Джеремию, в ее голове зрел план. Часть ее существа хотела забыть об этом, хотела просто чтобы все было по-старому.

Ничего никогда уже не будет по-прежнему, старая дура. Нужно смотреть правде в глаза.

Все труднее уходить от решений в эти тяжелые времена. Занимаясь спасением парнишки свечника, Рейчел и ее подопечные постепенно поняли, что не может быть другого решения, кроме решения помочь ему бежать. Поэтому они вывели его за пределы Хейхолта в один прекрасный день, переодев служанкой, которая возвращается в Эрчестер. Пока она наблюдала, как бедняга, хромая, уходил на волю, на нее снизошло озарение: нельзя больше не замечать того зла, которое опустилось на ее дом. И, подумала она в этот момент, там, где главная горничная видит что-то нечистое; она должна это вычистить.

Рейчел услышала шарканье тяжелых сапог по каменному полу колокольни и рискнула снова глянуть в щелочку. Закутанная в зеленый плащ фигура короля как раз исчезала в дверях. Она прислушивалась к спускающимся шагам, пока они не стали тише, потом долго ждала, даже когда уже ничего не было слышно, прежде чем выбраться из укрытия. Она вышла из-за портьеры, ступила на лестницу, промокнула пот со лба и щек, несмотря на холодный камень вокруг, Тихо и осторожно ступая, она начала спускаться.

Разговор короля поведал ей о многом из того, что ей было нужно. Теперь только остается подождать и подумать. Несомненно планирование всего этого не так сложно, как организация весенней генеральной уборки. Но ведь, по сути дела, она как раз это и планирует, не так ли?

Хотя старые кости ныли, на лице ее была необычная улыбка, которая, возможно, напугала бы ее подопечных. Рейчел медленно спускалась по бесконечной лестнице Башни Зеленого ангела.

Глаза Бинабика избегали взгляда Слудига. Он сгреб в мешок свои гадальные кости. Несколько раз бросал он их за это утро, но результаты были неутешительны.

Вздохнув, тролль спрятал мешок в карман, поковырял угли в костре палкой и выгреб завтрак — спрятанные про запас орехи, которые он обнаружил и выкопал из мерзлой земли. День был необычайно морозный, а в седельных сумках еды у них не осталось, и Бинабику пришлось опуститься до того, чтобы ограбить белок.

— Не говаривай ничего, — внезапно сказал тролль. После часового молчания Слудиг только раскрыл рот, чтобы что-то сказать. — Со всем смирением, Слудиг, прошу тебя, не говаривай ничего. Дай мне только глоток канканга для выпивания.

Риммерсман грустно протянул ему фляжку. Бинабик сделал большой глоток, потом вытер рот рукавом. Второй раз рукав прошелся по глазам тролля.

— Я давал обещание, — тихо произнес он. — Я просил костер на две ночи, и ты это сделал. Теперь я имею должность выполнить клятву, которую бы нарушил охотнее всех других. Мы будем доставлять меч к Скале прощания.

Слудиг хотел было что-то сказать, но вместо этого принял от Бинабика флягу и отхлебнул.

Кантака вернулась со своей охотничьей прогулки и обнаружила, что тролль и риммерсман молча навьючивают пожитки на лошадей. Волчица понаблюдала за ними, потом испустила тихий стон неудовольствия и поскакала прочь. Она свернулась на краю поляны и серьезно смотрела на Бинабика и Слудига через ограду своего пушистого хвоста. Бинабик достал из седельной сумки Белую стрелу и поднял ее вверх, затем прижал древко к щеке. Белизна ее была ярче окружающего снега. Он засунул, стрелу обратно в суму.

— Я вернусь за тобой, — человек не обращался ни к кому из присутствующих.