— Да? — в голосе Петрусенко прорезался здоровый скептицизм. — А чего же тогда трупы не спрятали?

— А зачем? — Америдзе стал совершенно серьезен. — Зачем прятать труп наркомана, умершего от передозировки? Спрятанный труп вызывает подозрение. А тут вкололи перед смертью лошадиную дозу героина — и концы в воду. Посмертные признаки практически неотличимы. Чего бояться? Следствия? Да кто ж станет его проводить? Картина-то ясная. Кому интересен умерший от передоза наркоман? — Он усмехнулся жестко. — А вот второй всплеск — это уже когда товар пустили в широкую продажу.

— Экспертиза показала, — поддержал коллегу Вдовин, — что триметил вызывает устойчивое привыкание уже на начальной стадии приема. Две-три дозы — и готово. Многие и рады бы соскочить, да не получится. Ни героин, ни прочие препараты уже не цепляют.

— А вы где взяли образцы? — поинтересовался Петрусенко.

— Купили через своих осведомителей, — ответил Америдзе, открывая кейс и доставая из него сложенный вчетверо лист. — У вас. И в Лобне. И в Волоколамске. И в Солнечногорске. Образцы прошли химический анализ. Заключение экспертов однозначно: купленный в разных городах порошок абсолютно идентичен по составу. А теперь минуту внимания. — Он развернул лист, положил на стол, и Катя увидела… карту области, густо заштрихованную красным карандашом. — Здесь графически отмечены темпы роста уличной преступности. Так сказать, для наглядности.

Катя присмотрелась к карте. Она напоминала стрелковую мишень, центр которой приходился как раз на их город.

— Наркотики идут от нас? — спросила она Америдзе.

Тот кивнул.

— В некотором смысле. Наши аналитики склонны считать, что в вашем городе расположен мозговой центр. Отсюда идут приказы, и здесь же небольшая опытная лаборатория, в которой и синтезируют препарат. После отладки рецептура изготовления поступает в соответствующий цех для промышленного производства. Мы даже знаем, где расположен сам цех. Одному из наших сотрудников удалось побывать в нем под видом оптового покупателя. Но есть одна оговорка. Цех начал работать только в мае прошлого года. А пробные партии „китайца“ попали к вам значительно раньше. Кто-то использовал ваш город в качестве полигона. Этот же кто-то использует его теперь как отправную точку в наркосети, — констатировал фээсбэшник.

— Ну и ну, — Петрусенко покачал головой. — Я ушам своим не верю. — Он наклонился вперед, почти навалившись широченной грудью на стол. Лицо его потемнело от едва сдерживаемого гнева. — Вы думаете, только у вас агентура есть? У нас этого добра тоже хватает. Если бы здесь, в городе, действовал цех по производству наркотиков, мы бы об этом узнали максимум через неделю! Даже раньше. Хоть какая-то информация да прошла бы.

— Цех расположен не в городе. Более того, на довольно значительном расстоянии от вас, но это не опровергает, а, напротив, только подтверждает нашу версию.

— Вы, стало быть, лучше нас знаете, что в нашем хозяйстве творится? — Петрусенко не слишком боялся сотрудника ФСБ. Ведомство смежное, к МВД отношения не имеющее.

— Знаем, — пропуская мимо ушей сарказм, ответил Америдзе. — Четверо наших оперативников работали в вашем городе. Впрочем, не только они и не только здесь. Информация подтвердилась. Триметил идет через вас. Все ниточки тянутся сюда.

— Что-нибудь еще вашим сотрудникам удалось выяснить? — спросила Катя.

Удар получился крайне неприятным.