И даже руки развела пошире, чтобы продемонстрировать желание помириться в полном объёме (а заодно и подсыхающую корку грязи на и без того отвратительной форме).

Шварц брезгливо отшатнулась.

— Господин ректор, хотел бы отметить, что сомневаюсь, что Браунс стала инициатором драки, — внезапно добавил Честер, чем несказанно меня удивил.

— Это относится к разряду предположений?

— Так точно.

— Идите на пары, — произнёс ректор.

Удивительно, что в меня тут же не прилетело исключением. Ну да ладно. Пойду смою с себя всю эту жижу, переоденусь в нормальную одежду и направлюсь на пару по фракскому языку.

— Студентка Браунс, — донеслось в спину, — напоминаю, что наличие формы обязательно в будние дни. А опоздание больше чем на пятнадцать минут приравнивается к прогулу.

Обязательно? Да пожалуйста.

Прогулу? Как можно, господин ректор.

* * *

«Обжигающе холодная девчонка» — так подумал Дарен Неррс, когда за студентами закрылась дверь. Он бы даже за ней приударил, если бы девушка не являлась студенткой. Но нет так нет, ковыряться в её умении держать лицо будет даже интереснее.

А вот с деканом Росс стоило разобраться. Судя по тому, что удалось выяснить ректору за вчерашний вечер, во взрыве и правда была виновата Амелия. Придётся писать письмо её родственнику, объяснять ситуацию… Как же достало. Вместо того чтобы тратить время на настоящие проблемы академии, приходится разводить никому не нужную бюрократию.

Вон, Браунс с ходу определила ключевые вопросы, которым следовало уделить внимание. Прямо гвоздем в самых болезненных ранах академии поковырялась.

Дерен прошёл к своему креслу, сел в него и устало откинулся на спинку. Поспать ночью так и не удалось. Вечерняя аудиенция у короля, важная встреча с кузеном — и вот он, новый день.

Сделав лёгкий пасс рукой, Дерен приманил к себе дело Лины Шварц. Стоило разобраться с тем, что собой представляет эта студентка, понять, насколько он был несправедлив к Браунс и каким образом следует просить прощения у внучки графини Роунвесской.

Глава 4

— Ты как? — тихо прошептала Нира, когда я вошла в класс и уселась рядом с ней за первой партой. — Почему ты в…

Она взглядом показала, что имеет в виду мой внешний вид. Точнее, полное отсутствие внешнего вида.

Да уж, я произвела фурор. На меня смотрели все. Причём злобы не было, только непомерное удивление. Видимо, студентам-искусствоведам моей группы чужда слежка за женскими склоками и они не в курсе, что произошло.

— Ой, у нас новенькая? — а вот сухонькая старушка-преподаватель, казалось, даже и не заметила, что со мной что-то не так. Вот только говорила она на фракском. Давненько я не слышала такого чистого языка, совершенно без акцента, разве что от бабушки. — Постарайтесь, пожалуйста, не опаздывать на мои занятия. Я не люблю отвлекаться. Меня зовут миссис Фаулииз.

Ответила я тоже на фракском. Попросила прощения и пообещала, что приложу все усилия, чтобы такого больше не повторилось, назвала своё имя.

— Ой, какое прекрасное произношение! — радостно всплеснула руками преподаватель. — Я начисляю вам десять баллов, дорогуша! Где вы учили язык?

Десять за произношение? Внезапно эти баллы меня растрогали. До того у меня их лишь отнимали или ставили в насмешку: за хорошее знание истории и арифметики, — я даже не успела понять, что значит, когда баллы начисляют. Ощутить их и начать ценить. Да и миссис Фаулииз мне интуитивно нравилась, захотелось сохранить подаренные ею баллы — до меня только сейчас дошло, что ими старушка скорее пыталась меня приободрить.