— Шад, не смей вызывать его на дуэль! — Леди Шад ловко вклинивается между мужчинами.

— Но я же не хочу за него замуж! — плачет Амелия. — Вы мне нравитесь, Гарри, и я очень благодарна, что вы с миссис Марсден меня спасли, хоть я и не хотела, чтоб меня спасали. И гостиницей я управлять не хочу. Сэр, — она обращается к лорду Шаду, — пожалуйста, не заставляйте меня за него выходить. — Она чихает. — Я думала, что будет невежливо взять и сразу отказать ему.

Я в конце концов вновь обретаю дар речи:

— Но… но, Гарри, ты же сделал предложение мне!

— Простите, мэм, сделал, незадолго до того, как лорд Шад уехал в Брайтон, и вы мне отказали.

— Нет, не в тот раз. В гостинице, в кабинете.

— Тогда я говорил о помолвке с Амелией.

— Нет! Вы говорили про женитьбу, и я… я согласилась.

И тут я вспоминай, что он ничего не говорил прямо, ничего не предлагал. С болью я вспоминаю его холодность и печаль. А как изменилось его поведение после, та фамильярность, которая появилась в их с Амелией отношениях… теперь все встало на свои места. Гарри собирается жениться на Амелии.

Я его потеряла.

— Кажется, я просил вас покинуть этот дом, — вмешивается в ход моих рассуждений лорд Шад.

— Но это не ваш дом, сэр, и я еще не договорила…

— Софи, дорогая, не спорьте с Шадом, когда он так зол, это бесполезно. — Леди Шад берет меня за руку и бросает испепеляющий взгляд на Гарри: — Что, черт возьми, вы задумали, Гарри? Решили играть на два фронта, приударить сразу за Софи и за Амелией? Не ожидала от вас такого, тем более когда так очевидно, что вы по уши влюблены в Софи!

— По уши? — переспрашивает Гарри.

— Так очевидно? — не верю я.

— Да, именно так. — Леди Шад поворачивается к мужу: — Дорогой, ты и впрямь не знал, кто такая Софи на самом деле?

— Нет, мэм, а если бы знал, то ни за что бы не дал никому из членов семьи подпасть под ее влияние, включая и тебя, Шарлотта.

Вид у лорда Шада такой, словно он сейчас убьет кого-нибудь, вот только не знаю, кого из нас он выберет.

Наша беседа в дальнем углу гостиной, хоть мы и говорим шепотом и всячески стараемся избежать чужих глаз, все же привлекает некоторое внимание. Чарли шныряет вокруг, пожирая меня глазами. Это выражение лица мне хорошо знакомо: не сомневаюсь, его больше всего сейчас волнует, где ближайшая спальня и как скоро ему удастся меня туда затащить.

— Чарли, дорогой мой, — говорит леди Шад, прошу вас, присоединяйтесь к остальным. Итак, дорогая Софи, я догадалась, кто вы на самом деле, некоторое время назад — знаете ли, я имею определенное пристрастие к «желтой прессе». И я принимаю как великолепный комплимент, Шад, то, что ты, будучи в Лондоне, никогда не засматривался на других женщин и потому не узнал ее. Гарри, мне кажется, что ваше предложение восстановить репутацию Амелии за счет брака — это верх галантности.

— Галантности?! — эхом повторяет лорд Шад. — Ну, может, кто-то и назовет это так, а другие скажут, что это идиотизм — обручиться с двумя женщинами одновременно.

— Мы с ним не обручены. — Амелия сморкается. — Кажется, я простудилась. Софи, простите меня. Мне надо было сразу отказать Гарри. Но я же спрашивала у вас, и вы сказали, что не против, чтобы я стада его женой.

Я смутно припоминаю тот происходивший в пьяном угаре короткий разговор, когда она спросила, как по-моему, согласится ли лорд Шад на… на что-то там.